- 216 -

ПЯТЬ ЛЕТЬ СПУСТЯ...

 

Прошло 5 лет после гибели довоенных руководителей ВВС Красной Армии.

- 217 -

Вторая мировая война завершилась. Отгремели ее последние залпы на землях фашистской Германии. Окончилась военная эпопея и на востоке страны.

Кое-как одетые в нелепую военно-гражданскую смесь, полуголодные, живущие в переуплотненных коммуналках, а то и просто в землянках, люди стали чаще улыбаться. Воина, разделившая общество на живых и мертвых, окончилась. Живые жили надеждами II планами. 1-1 эти их надежды буквально на глазах превращались в могучую созидательную силу восстановления разрушенного. Подавляющее большинство верило в справедливость свершенного, верило руководству, которое, не смотря на все военные неудачи, невиданные перемещения промышленного потенциала, на огромные людские и материальные потери, сумело организовать отпор врагу, а затем обеспечить и полную военно-политическую победу.

Люди верили, и во многом они были правы. Не случайно, что и на возрождение народного хозяйства они пошли как в бой, не оглядываясь на убожество окружающего быта, уверенные в торжестве новой победы, победы, хотя и на мирном, но, как оказалось, очень жестоком фронте строительного возрождения Родины.

Перевод народного хозяйствана мирные

 

- 218 -

рельсы, «обустройство полуразрушенного дома» в условиях холодной войны было делом мучительным. И делать его пришлось, как всегда, только за счет экономии на собственном потреблении. Недавние союзники по войне начали исторически беспрецедентно помогать своим бывшим врагам из гитлеровской коалиции, но отнюдь не своему союзнику. В ходе мирного строительства страна очень быстро убедилась, что в этой сфере даже какой-нибудь самый скромный «второй фронтик» не откроется для СССР никогда. И, как это может видеть современное поколение, дело тут вовсе не в исторической случайности, а в политических закономерностях.

Сегодня даже самые восторженные идеалисты в области представлений о цивилизованности и благородстве западного буржуазного мира убедились на собственном опыте в абсолютной призрачности надежд на получение РОССИЕЙ бескорыстной помощи извне. Убедились в наличии все той же игры в псевдовыделение помощи, как полвека назад играли в псевдовысадку десантов «второго фронта». Играли путем громкогласных обещаний и тихих отсрочек их выполнения под самыми разнообразными предлогами.

Теперь только главную роль для уклонения от «исполнения желаний» играют другие предлоги: несусветно извилистые формулиров-

 

- 219 -

ки на темы «прав человека» (негуманное отношение к спекулянтам Прибалтики, грубое обращение с бандформированиями в Чечне, несчастья мирного населения на ВОЙНЕ с режимом Дудаева и т. п.).

Одним словом, обычное фарисейство, потому что когда «ковровыми бомбардировками» накрывали жителей Дрездена, а атомными бомбами калечили женщин и детей Хиросимы и Нагасаки, помалкивали о правах человека... А, например, уже в наши дни двойственное отношение к воюющим сторонам в бывшей СФРЮ стало для всех очевидным фактом. Суть всего этого, как была, так и осталась очень простой. В бизнесе бескорыстно помогать конкуренту — безнравственно. (Вот так теперь с пресловутыми «24 миллиардами долларов», которые посулили... в долг, но скорее всего даже и в долг не думали выплачивать).

В объективно сложившихся после войны условиях восстановление и развитие народного хозяйства, отягощенное созданием ядерно-ракетного щита, происходило фактически опять в экстремальной ситуации. Пожалуй, именно в 1946—1948 гг. на бытовом уровне потребление населения в стране опустилось до самого низкого уровня... Недавно опубликованы данные о продовольственном пайке самой привилегированной части общества то-

 

- 220 -

го времени — жителей города, .создававших атомное оружие (Арзамас—16). Этим людям, жившим по доброй воле фактически на казарменном положении в день на каждого работающего полагалось: 400 г хлеба, 80 г сахара, 350 г мяса, 500 г картошки и т. п. Эти нормы были чуть меньше, чем самый «богатый» паек летного состава ВВС на фронте во время войны, что же уж говорить об остальных. Тяжело жило общество в первые послевоенные годы. Естественно, что руководство процессами восстановления народного хозяйства сопровождалось острыми спорами, борьбой точек зрения и... личностей. Неизбежная борьба в верхних эшелонах власти, которая имеет место в любой стране и при любом строе, в трудных экономических условиях всегда резко обостряется. В сталинской системе управления вновь начали играть свою черную роль политические «Дела» и судилища.

И одним из первых в их безумной череде оказалось вновь «АВИАЦИОННОЕ ДЕЛО».

Основными действующими лицами этого «Дела» стали многие из уже известных нам персонажей, так или иначе затронутых при описании трагических событий в период начала Отечественной войны. Это прежде всего уже известные нам «специалисты по авиации» из военной контрразведки: «Лихачев,

 

- 221 -

Влодзимирский и К°». А на противоположной стороне теперь оказался очередной Командующий ВВС Советской Армии, Главный маршал авиации, дважды Герой Советского Союза Александр Александрович Новиков, который был назначен на этот пост в апреле 1942 г., а также некоторые другие руководители ВВС СА и Министерства авиационной промышленности.

Из предыдущего (с. 204) мы-то уже знаем, что еще с августа (!?!) 1941 г. «предусмотрительные» сотрудники контрразведки позаботились о том, чтобы в «загашнике» ведомства Абакумова (СМЕРШ), видимо, так, на всякий случай, лежали готовенькими «показания» погибающего человека о том, что А. А. Новиков будто бы является: «членом подпольной военной контрреволюционной организации». И эта организация, как там было записано, должна вроде бы не больше и не меньше как развернуть активные контрреволюционные действия сразу после начала войны с Германией.

Но поскольку аппарат Абакумова прекрасно знал, откуда и как появились эти показания и какова им цена, то до поры до времени об этом помалкивали. (Не исключено, что в подобных запасниках имелся «компромат» аналогичного качества на всю номенклатуру тогдашних руководящих кадров).

 

- 222 -

Аппарат «СМЕРШ'а» помалкивал, пока мнимый «контрреволюционер» на их глазах из Командующего ВВС военного округа в огне воины превратился в Командующего ВВС всей Советской Армии и за свои действия на фронтах и в Ставке Верховного Главнокомандующего заслужил сполна все возможные награды и звания. Именно поэтому полученный на допросах «авиационного дела» в 1941 г компромат был задвинут в глубину сверхсекретных архивов и оттуда «не высовывался» уже НИКОГДА.

Однако годы шли, историческое действо продолжалось, а политические интриги сплетались в незатейливое, но, как и раньше,— трагическое кружево. В этот раз интрига заключалась в том, что за годы войны ее всенародно признанный Герой-полководец Г. Жуков стал пользоваться высоким «не по чину» (по мнению Сталина и, вероятно, некоторых влиятельных лиц из его окружения) авторитетом. Конечно, времена изменились. Победа в Великой войне — это не постыдная военная кампания против Финляндии в 1939 г., после которой почти мгновенно слетел с должности наркома легендарный Клим Ворошилов.

Снятие с должности Министра обороны, общепризнанного полководца-победителя было рискованной процедурой во все времена и у всех народов. Да и не в манере Сталина

 

- 223 -

было проведение лобовых акций в подобных ситуациях. Чтобы освобождать от должности такого человека, надо было его предварительно ОПОРОЧИТЬ.

Для этого «зашли издалека».

Дело в том, что в мае 1945 г. из поверженного Берлина сын Иосифа Виссарионовича—Василий (в полном соответствии с чертами своего характера, о которых написано ранее) направил родителю письмо. В этом письме, видимо, стремясь в очередной раз сгладить весьма настороженное отношение отца к своей персоне, а также в силу своей привычки еще с детских лет сигнализировать по поводу всяческих (по его мнению) недостатков, Василий выдвинул в качестве причины авиационных аварий и катастроф, которые действительно имели место в огромной армаде ВВС в конце войны, свою версию. Он сообщил, что авиационная промышленность (Министр А. Т. Шахурин) выпускает, например, неисправные самолеты (ЯК-9 с мотором М-107), а командование ВВС (Командующий Новиков) их принимает.

Много позднее, в 1955 году, будучи уже под следствием за свои собственные прегрешения и «финансовые игры» на посту Командующего ВВС Московского округа, Василий Сталин всячески открещивался от личной неприязни к А. А. Новикову. Однако известно,

 

- 224 -

что и сам Сталин, и непосредственно Новиков, как Командующий ВВС, неоднократно сдерживали «инициативы» по неоправданному карьерному продвижению молодого командира. Что же до этого письма, носившего характер «благородного доноса» (сигнала), то оно было адресатом своевременно получено, но оставлено тогда без ответа и без последствий.

Однако почти через год после этого, в апреле 1946 г. Депутат Верховного Совета, Командующий ВВС Советской Армии А. А. Новиков был неожиданно освобожден от занимаемой высокой должности, а чуть позже арестован (вечером, при выходе из собственного дома). Погоны и знаки отличим Маршала авиации, дважды Героя Советского Союза сорвали с него уже на Лубянке. Днями раньше или одновременно с ним были арестованы:

нарком авиационной промышленности А. И. Шахурин;

главный инженерВВС СА А.К.Репин;

член Военного совета ВВС Н. С. Шиманов;

начальник Главного управления заказов ВВС Н. П. Селезнев;

заведующие отделами самолетостроения и моторостроения Управления кадров ЦК КПСС А. В. Будников и Г. М. Григорьян.

Все они обвинялись в том,что якобы

 

- 225 -

умышленно поставляли (и принимали) на вооружение ВВС СА самолеты и моторы с браком или серьезными конструктивными и производственными недоделками.

Вот так и началось «авиационное дело» 1946 года.

Упомянутое выше письмо Василия Сталина не было, конечно, причиной для ареста. Но. скорее всего, именно оно натолкнуло мысли Абакумова на возможность осуществления многоходовой комбинации, которая затем и была разыграна.

Почти через 10 лет после этого в своем заявлении, направленном Президиуму ЦК КПСС, будучи уже арестованным, Василий Сталин письменно объяснялся по поводу предъявленных ему некоторых обвинений:

«...По существу I группы обвинений [клевета и извращенные доклады И. В. Сталину, приведшие к снятию и аресту (А мы добавим, — и гибели. — Прим, автора) честных работников СМУШКЕВИЧА, РЫЧАГОВА, НОВИКОВА] СМУШКЕВИЧ, РЫЧАГОВ — период 1940—1941 гг.

СМУШКЕВИЧА я никогда не видел и не знал. От отца слышал о СМУШКЕВИЧЕ много хорошего: «Прям, храбр, дело знает». Очевидно, на судьбу СМУШКЕВИЧА ПОВЛИЯЛА ПЕРЕДАЧА письма отцу от СБЫТОВА о

 

- 226 -

М-63, которое я передал в 1940 г., и вернее, не письмо, а вызов СБЫТОВА в правительство и доклад его. (Н. А. Сбытов был в 1940 г. зам. командира авиадивизии, но в том же году был назначен заместителем, а затем и командующим ВВС Московского военного округа! — Прим, автора). Какой доклад — мне неизвестно. Знаю, что СБЫТОВ неоднократно говорил, что СМУШКЕВИЧ не реагирует на его (СБЫТОВА) сигналы о неприятностях с М-63, и нещадно ругал за это СМУШКЕВИЧА, говоря, что он (СМУШКЕВИЧ) обманывает правительство. Если СБЫТОВ использовал вызов правительства в целях свести какие-то счеты с СМУШКЕВИЧЕМ и позже с РЫЧАГОВЫМ, то я действительно виноват в том, что ПОМОГ СБЫТОВУ ДОБИТЬСЯ ПРИЕМА ПРАВИТЕЛЬСТВОМ. По мотору М-63 я действительно докладывал отцу, что «он не годится для истребителей», т. к. сам летал на этом моторе и знал его недочеты. НОВИКОВ

Мне неизвестно, какие обвинения предъявлены НОВИКОВУ при снятии его с должности главкома ВВС, т. к. я был в это время в Германии. Но если на снятие и арест НОВИКОВА повлиял мой доклад отцу о технике нашей (ЯК-9 с М-107) и технике немецкой, то НОВИКОВ сам в этом виноват. Он все это знал раньше меня. Ведь доложить об этом

 

- 227 -

было его обязанностью как главкома ВВС, тогда как я случайно заговорил на эти темы» и далее... «Говорить о причинах личного порядка, могущих склонить меня на подсиживание или тем более клевету на НОВИКОВА, нет смысла, так как их не было, как не было и клеветы.»

Прав был Василий в том, что пытался «отмыться» от подозрений, будто именно его письмо было ПРИЧИНОЙ снятия с должности и ареста А. А. Новикова. Не поверил ему тогда отец и не дал хода его сигналу. Но в то же время лукавит Вася, утверждая, что не было у него «причин личного порядка». Были такие причины. Об этом, например, говорит текст, весьма необычного для практики недавней войны, приказа Наркома обороны:

«ПРИКАЗ НАРКОМА ОБОРОНЫ СССР Командующему ВВС Красной Армии маршалу авиации тов. НОВИКОВУ

ПРИКАЗЫВАЮ:

1)     Немедленно снять с должности командира авиационного полка полковникаСТАЛИНАВ.И.и не давать емукаких-либо командных постов впредь до моего распоряжения.

2)     Полку и бывшемукомандируполкаполковнику Сталину объявить, что полковник

 

- 228 -

Сталин снимается с должности командира полка за пьянство и разгул и за то, что портит и развращает полк.

3) Исполнение донести.

Народный Комиссар Обороны

И. Сталин

26 мая 1943 г.»

Такое не забывается и не прощается. Вася был сыном своего отца. Тем более, что приведенный выше текст приказа связан с фактом позорного «фронтового» ранения В. Сталина. Суть этого ранения была такова. В апреле 1943 г., в дни военного затишья на фронте, он развлекался рыбалкой на речке близ г. Осташкове. Рыбу глушили с помощью реактивных авиационных снарядов (PC). Один из снарядов взорвался в руках полкового инженера, который погиб, а Вася и еще один летчик были ранены осколками. Восемь месяцев после лечения Василий «провоевал» на даче под Москвой, под строгим надзором; Но потом все-таки вырвался, прощенный в очередной раз, командовать в строевую часть. Однако если в 1945 г., когда злосчастное письмо было отослано, оно прошло вроде бы незамеченным, то через год именно этот эпизод, вероятно, и натолкнул органы контрразведки на способ раскрутить неожиданно по-

 

- 229 -

требовавшуюся новую политическую интригу, которая и включала в себя операцию по снятию с должности и аресту А. А. Новикова и других товарищей по «авиационному делу» 1946 г. При этом, как мы увидим далее, потребовалось это дело ТОЛЬКО для решения одной единственной задачи — получения компромата на Г. К. Жукова (и Маленкова). Ну, а создать мифический компромат проще всего было, как и прежде, только одним быстрым способом. Для этого нужно было заполучить в свои руки путем ареста персон, необходимых для весомого лжесвидетельствования. Так и поступили. В марте 1946 г. без объяснения причин Новиков был отстранен от занимаемой должности. (Кстати, подобное он уже пережил в 1937 г., когда его сняли с должности и уволили, было, из армии). А положение в ВВС, как заведено, стала проверять соответствующая комиссия.

Вот как вспоминал эти события в своих записках сам А. А. Новиков:

«В середине марта 1946 г. по ВВС была создана государственная комиссия во главе с Булганиным. В ее состав входили Маленков, Жуков, Василевский, Штеменко и др. крупные военачальники. Причиной создания этой комиссии ревизии ВВС послужило письмо В. Сталина отцу о том, что ВВС принимают

 

- 230 -

от промышленности самолет Як-9 с дефектами, [из-за] которых бьется много летчиков. К тому письму было приложено и письмо начальника штаба истребительно-авиационного корпуса т. Каца А. А., аналогичное по содержанию.

Поводом для письма Василия послужило его желание вырваться из отцовской опалы. Товарищ Сталин, очень подозрительный в последнее время, расценил письмо сына как проявление бдительности и вызвал его к себе. Через несколько часов после их свидания начальник охраны генерал Власик позвонил Фалалееву (В 1945—1946 гг.— начальник штаба — заместитель командующего ВВС.— Прим, авт.) и сказал, чтобы Ваську представляли к генералу, так как он сегодня помирился с отцом. Фалалеев отказался...»

Были и еще нюансы, предшествовавшие той беде, которая затем случилась. В канун 1946 г. И. Сталин по телефону задал вопрос Командующему ВВС: «А как вы, товарищ Новиков, смотрите на то, чтобы Василию Сталину присвоить звание генерала?» Ответ был отрицательный... «молод, недостает опыта, образования, нужно хотя бы поступить в академию»...

Тем не менее 2 марта было опубликовано правительственное сообщение о присвоении

 

- 231 -

большой группе авиаторов, в том числе и В. Сталину, генеральских званий. А уже 4 марта А. А. Новиков был отстранен от занимаемой должности, и началась указанная выше проверка ВВС.

В своих, естественно, несколько субъективных записках, бывший Командующий пишет:

«...Делу о приемке плохих самолетов был дан ход, принявший обычный путь объяснений, разъяснений, обещаний исправить и т. п. Но хитрый, рвущийся к власти Васька хотел выдвинуться, эксплуатируя слабость отца. Он очень удачно использовал снятие с должности начальника штаба Каца. Сталин увидел в этом месть бдительному командиру и грубый зажим критики со стороны руководства ВВС. А тут командующий ВВС МВО генерал Сбытое... написал пространное письмо в ЦК о недостатках в ВВС. Дело приняло... [иной] оборот. Сам факт назначения комиссии в таком составе говорил о значении, которое было придано делу. Инструктаж комиссии — тщательно все проверить, найти и вскрыть недостатки — был принят всеми как «ату их». Создалась очень нервозная и неприятная обстановка. Некоторые «контролеры» во всем хотели видеть только ЗЛОЙ УМЫСЕЛ.

(Как все похоже, вплоть до терминологии,

 

- 232 -

на то, с чем мы уже ознакомились в предыдущих главах.— Прим, автора).

Основной тезис обвинения был о неправильной технической политике. Но вместо вскрытия крупных недостатков нагромождался ворох будничных мелочей. Исходили из того, что не найти недостатки, значит показать свою беспринципность.»

Командующий ВВС и не знал, что за его спиной, 22 апреля 1946 г. на закрытом заседании Секретариата ЦК ВКЩб), за несколько часов до ареста, его действия были признаны... антигосударственными, направленными против советской авиации и несовместимыми с высоким званием члена ВКЩб). Заочное исключение из партии на этом заседании Секретариата и стало фактическим «ордером на арест», ибо настоящего ордера не существовало.

Теперь-то на трагической сцене и появляются уже известные нам по предыдущим главам действующие лица и исполнители (следователь Лихачев, начальник следственной части по особо важным делам МВД СССР Влодзимирский, начальник Главного управления контрразведки «СМЕРШ» Абакумов), а также некоторые другие сотрудники следственных органов «СМЕРШ».

Что же касается методови «технологии»

 

- 233 -

следствия, то ничего не изменилось. Равно как и наличие «сверхзадачи» у следствия, о которой, судя по всему, некоторые рядовые следователи даже и не догадывались.

И опять СЛЕДСТВИЕ ДЛИЛОСЬ ВСЕГО ДВЕ НЕДЕЛИ! На первой его фазе получали признание вины, как и от всех прежних погубленных командующих ВВС, арестованных еще перед войной.

Но все-таки это «привычное» действо происходило уже ПОСЛЕ войны, и время внесло в судьбы арестованных людей свои и, как мы увидим, очень важные поправки.

Дело в том, что в данном случае:

—    вынесенные приговоры по этому делу были несоразмерно «мягкими» по сравнению с сутью предъявленных обвинений;

—    обвиняемые остались живы;

—    осужденные сами смогли (в 1953 г.) написать заявления с требованиями своей реабилитации, а, следовательно, и приоткрыть таинство проведения следствия.

Почему сначала только «приоткрыть», будет ясно из дальнейшего.

Вскоре после смерти Сталина осужденные, для большинства которых уже давно прошли сроки заключения по приговору, начали обращаться в высокие инстанции с изложением

 

- 234 -

правды о случившемся тогда, в 1946 г. Вот как, например, описывает А. А. Новиков в своем заявлении на имя Министра внутренних дел СССР Л. П. Берии от 2.04.53 методы следствия:

«...На следствии все правдиво изложенные мною недочеты и ошибки в работе следователь Лихачев извратил и преподнес мне как преднамеренное злодеяние с моей стороны, имеющее целью нанести вред и ослабить мощь Советской Армии.»

Оторвемся на мгновение от чтения этого архивного документа, чтобы оживить в памяти технику следствия в 1941 г. (см. с. 113). Все примитивно повторяется. Все, кроме ВРЕМЕНИ. Время стало другое, и оно позволяет выявить многое из того, что было сокрыто в самых темных уголках прошлого. Для этого и продолжим начатое цитирование:

«...Мне было также предъявлено необоснованное обвинение в том, что я действовал в преступном сговоре с бывшим наркомом авиационной промышленности Шахуриным. Вес мои попытки в коде следствия доказать абсурдность предъявленных мне обвинений пресекались следователем Лихачевым, который допрашивал меня чуть ли не круглосуточно, постоянно твердил, что следствие располага-

 

- 235 -

ет изобличающими меня и преступных действиях показаниями Шахурина. Селезнева и др. и что я напрасно трачу время, пытаясь доказать свою невиновность, и этим только усугубляю свою вину. Когда я... просил их проверить... Лихачев ответил: «Мало ли, что вы считаете, что сговора у вас не было, а мы считаем, что сговор был»... Находясь в состоянии тяжелой депрессии, доведенный до изнеможения непрерывными допросами, без сна и отдыха, я подписал СОСТАВЛЕННЫЙ СЛЕДОВАТЕЛЕМ ЛИХАЧЕВЫМ протокол моего допроса с признанием моей вины во всем, в чем меня обвиняли...

Во время следствия меня несколько раз вызывал на допрос Абакумов. На этих допросах постоянно присутствовал следователь Лихачев. Абакумов ругал меня площадной бранью, унижал мое человеческое достоинство, смешивал с грязью мою честную работу до ареста, угрожал расстрелом, АРЕСТОМ МОЕЙ СЕМЬИ и т. п. В этой связи я считаю обязанным рассказать о том, как мною было подписано заявление на имя И. Сталина, в котором я признавал свои преступные действия и ПРИВОДИЛ якобы известные мне компрометирующие факты в отношении некоторых руководящих партийных и военных работников. Через несколько дней после моего ,ареста, в конце апреля 1946 г., я был приве-

 

- 236 -

ден днем в кабинет Абакумова. Абакумов впервые заговорил со мной на человеческом языке. В присутствии следователя Лихачева он сказал, что я должен буду подписать составленное и отпечатанное заявление на имя И. В. Сталина... Лихачев ДАВАЛ МНЕ ПОДПИСЫВАТЬ ПО ОДНОМУ ЛИСТУ, и так я подписал это заявление, в котором, насколько помню, было сказано, что я совершал преступные действия на работе в ВВС... Далее в этом заявлении приводились, как якобы известные мне факты, различные клеветнические вымыслы, компрометирующие члена Политбюро ЦК ВКП(б) Маленкова, маршала Жукова и зам. министра внутренних дел Серова...»

Вот и открылось то, о чем ранее на страницах этой книги (с. 143) высказывались только догадки. То есть сама практика конкретного получения «собственноручных признаний» от тех, кто, в частности уже давно погиб после их дачи и уже никогда не сможет этого объяснить сам. А в заявлении Александра Александровича Новикова однозначно раскрываются именно эти интересующие нас детали появления фантастических по своей нелепости, но... собственноручно написанных «признаний».

«...Заявление на Жукова писал по собст-

 

- 237 -

венной инициативе? Это вопиющая неправда! Со всей ответственностью заявляю, что Я ЕГО НЕ ПИСАЛ. Мне уже ДАЛИ ГОТОВЫЙ ПЕЧАТНЫЙ МАТЕРИАЛ, заставили его ПЕРЕПИСАТЬ. Это происходило в кабинете Лихачева. Переписывал около 7—8 часов. Точно не помню. Давали по ОДНОМУ ЛИСТКУ. Было жарко, душно. Меня душили слезы и спазмы. Были моменты, когда я ничего не помнил и не понимал. Я был в таком состоянии, что мог, не задумываясь, подписать себе смертный приговор...»

Это важное документальное свидетельство следует дополнить одним пояснением. Современным читателям все-таки не очень будет понятно, почему человек, только что переживший всяческие треволнения войны, почему-то вдруг (ну не от «жары» же и «духоты» в рабочем кабинете на Лубянке, в самом деле?) впал в такое состояние, при котором «мог, не задумываясь, подписать себе смертный приговор». В связи с этим следует привести некоторые дополнительные пояснения.

Дело в том, что цитируемое выше заявление датировано 2 апреля 1953 г. То есть тогда, когда не прошло еще и месяца со дня смерти И. Сталина. В то же время срок по приговору суда — 5 лет тюремного заключения А. Новикова, истек уже много месяцев

 

- 238 -

тому назад (!), а его освобождение не наступало...

(Позднее Н. А. Булганин рассказал жене А. А. Новикова, что в 1951 г. он напомнил Сталину, что срок заключения Новикова уже истек, на что Сталин вроде бы ответил: «Пусть еще посидит, выпустить всегда успеем». Прим.— авт.)

Ларчик открывался просто. По требованию сотрудников МВД текст этого заявления, который составлял Новиков на имя министра МВД, неоднократно дорабатывался и корректировался, т. к. в первоначальном виде, по их мнению, его содержание «много упоминало о лишнем».

В известной мере это подтверждается аналогичным Заявлением, проходившего по этому же делу осужденного Репина. В тексте заявления последнего «проскочили» такие детали: «...С первого дня ареста мне систематически не давали спать. Днем и ночью я находился на допросах и возвращался в камеру в 6 часов утра, когда в камерах был подъем, и в 5—6 часов вечера — обедать. После 2— 3 дней такого режима я засыпал стоя и сидя, но меня тотчас же будили. Лишенный сна, я через несколько дней был доведен до такого состояния, что был готов на какие угодно показания, лишь бы кончились мои мучения».

Но вернемся к главному направлению

 

- 239 -

усилий руководства СМЕРШ, к решению той «сверхзадачи», ради которой и разгорелся, очевидно, «весь сыр-бор». Эта цель стала вырисовываться тогда, когда в кабинете Абакумова рождалось указанное выше покаянное «Заявление» на имя Сталина, датированное 30.04.1946.

Вот как оно начиналось.

«Министру Вооруженных Сил СССР И. В. Сталину

от бывшего главнокомандующего ВВС ныне арестованного Новикова (Подчеркнуто мною.— Прим, авт.)

ЗАЯВЛЕНИЕ

Я лично перед Вами виновен в преступлениях, которые совершались в Военно-воздушных Силах, больше, чем кто-либо другой.

Помимо того, что я являюсь непосредственным виновником приема на вооружение авиационных частей недоброкачественных самолетов и моторов, выпускавшихся авиационной промышленностью, я, как командующий Военно-воздушны[ми] Сил[ами], должен был обо всем доложить Вам, но я этого не делал, скрывая от Вас антигосударственную политику в работе ВВС и НКАП... Вместо того, чтобы с благодарностью отнестись к Верховному Главнокомандующему, который для

 

- 240 -

меня за время войны сделал все, чтобы я хорошо и достойно работал, который буквально тянул меня за уши, я вместо этого поступил как подлец, всячески ворчал, проявлял недовольство, а своим близким даже высказывал вражеские выпады против Министра Вооруженных Сил...

Я счел теперь необходимым в своем заявлении на Ваше имя рассказать о своей связи с Жуковым, взаимоотношениях и политически вредных разговорах с ним, которые мы вели в период войны и до последнего времени...»

Вот, наконец, мы и добрались до главной цели. Получен «авторитетный документ», порочащий слишком «высоко залетевшего» Георгия Жукова. Для этого, например, далее в цитировавшемся документе указывалось, что Жуков неоднократно «возмущался недооценкой Сталиным его личного вклада в разгром гитлеровских войск под Сталинградом».

Как метко замечает редактор Военно-исторического журнала полковник И. Н. Косенко, даже приведенного отрывка т. н. «Заявления» достаточно, чтобы понять — А. А. Новиков не мог быть автором этого письма. Он не мог бы, например, сам написать — «от бывшего главнокомандующего ВВС», т. к. человек военный не мог бы приписать себе должность, которую никогда НЕ

 

- 241 -

ЗАНИМАЛ, потому что в его время такой должности просто не было в Советской Армии. Должность «Главнокомандующего ВВС» была введена тогда, когда А. Новиков был уже отстранен от работы. Просто, как и в ряде ранее цитировавшихся следственных выдумок, они всегда оказывались некорректными в каких-то мелочах, за всеми из которых невозможно было уследить их истинным авторам.

Позднее подчиненные Абакумова сами сообщали об этом на судебном процессе по его делу (Ленинград, декабрь 1954 г.). Так бывший зам. начальника секретариата МГБ на этом процессе показал, что:

«...Чернов (начальник секретариата.— Прим, автора) не только участвовал по требованию Абакумова в фальсификации заявлений, но в последующем, через несколько лет, по указанию Абакумова, совершил фабрикацию в копиях документов... с тем, чтобы замести следы этого преступления. Абакумов, как инициатор этого подлога, а Чернов, как исполнитель, надеялись... никто никогда не решится ознакомиться с подлинными документами».

А тогда, в 1946 г. сфабрикованное в конце апреля «Заявление» было в тот же день на-

 

- 242 -

правлено Абакумовым Сталину. Но самым важным для нас сегодня является то, что на сопроводительном документе имелась маленькая бюрократическая «деталь», стандартная пометка «Исполнитель — Абакумов».

Датировано все это было — 30 апреля. А уже 4-го мая по предложению Сталина Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о назначении начальника Главного управления контрразведки Абакумова Министром государственной безопасности. Сталин оплачивал преданность быстро и аккуратно. Прошло еще всего три недели, и 1-го июня 1946 г. на срочно созванном Высшем военном совете С. М. Штеменко зачитал во всеуслышание пресловутое «Заявление бывшего главнокомандующего ВВС», после чего под давлением генералиссимуса Совет вышел с предложением в правительство об освобождении Г. К. Жукова от должности главнокомандующего Сухопутными войсками. Через 2 дня СМ Союза ССР освободил Георгия Константиновича и от обязанностей главнокомандующего, и от должности заместителя Министра Вооруженных Сил, назначив его командующим войсками Одесского военного округа.

Все, как видите, внешне выглядело «чин-чином», только в самой основе, глубоко-глубоко лежала исходная ложь. Для дальнейшего повествования остается только отметить,

 

- 243 -

что результатом этого «авиационного дела» было появление на свет не одного, а четырех подобных «заявлений-близнецов». Одного в отношении Г. К. Жукова, от имени Новикова, и трех — в отношении МАЛЕНКОВА от имени других проходивших по делу.

Обратить на это внимание приходится потому, что методы и поучительная подоплека «Дела» наглядно раскрывается документами, относящимися к финалу этой очередной кампании «перебивания крыльев».

Напомним, что 11 мая 1946 г. Военная коллегия Верховного Суда СССР по обвинению в организованной антигосударственной деятельности осудила «виновных» на сроки от 2-х до 7-ми лет по статье 193-17«а» УК РСФСР, т. е. как лиц... «допустивших злоупотребление властью, превышение власти, халатное отношение к выполнению служебных обязанностей».

Прошли годы, наступил 1953 г. Умер Сталин, начался болезненный процесс формирования нового ядра в руководстве страны. Некоторые из участников этого процесса начали особенно «суетиться».

23 мая 1953 г. в ЦК КПСС было получено многословное «сов. секретное» письмо. Оно достойно того, чтобы с ним познакомиться хоть бы и в сокращенном виде.

 

- 244 -

«В ПРЕЗИДИУМ ЦК КПСС

товарищу МАЛЕНКОВУ Г. М.

В Министерство внутренних дел СССР поступили сигналы (!?!) о том, что в процессе следствия по делу Шахурина А. И.— б. наркома авиационной промышленности, Новикова А. А.— б. командующего Военно-воздушными Силами Советской Армии и других, осужденных в 1946 году Военной коллегией Верховного Суда СССР по обвинению в организованной антигосударственной деятельности, имели место перегибы и извращения.

Произведенной проверкой установлено, что обвинение Шахурина, Новикова и др. основано на материалах, сфабрикованных б. начальником Главного управления контрразведки «Смерш» Абакумовым и следственными работниками его аппарата.

Как показала проверка, Шахурин, Новиков и другие были арестованы при отсутствии данных об их преступной деятельности и даже в нарушение элементарных требований советской законности, без санкции прокурора.

Для того, чтобы обосновать их арест, Абакумов прибег к искусственному созданию материалов о том, что якобы Шахурин, Новиков и др. умышленно наносили вред Военно-воздушным Силам Советской Армии.

 

- 245 -

С этой целью арестованные путем применения к ним извращенных методов следствия, длительного лишения сна и запугивания всевозможными угрозами были доведены до состояния физического и морального изнеможения, а также безразличия ко всему происходившему.

Воспользовавшись таким состоянием арестованных, следствие принудило их подписать заблаговременно (Какой изысканный слог.— Прим, авт.) сфабрикованные следователями протоколы допросов, содержащие «признания» о будто бы проводившейся ими антигосударственной деятельности».

Приведенный отрывок весьма квалифицированно излагает обстоятельства ареста и ведения следствия. Для большей убедительности в определении виновников всего этого автор цитируемого «донесения» Президиуму ЦК КПСС счел уместным разъяснить (в дополнение ко всему уже нами выявленному) и такую деликатную подробность, как причину подтверждения обвиняемыми своей «винь» непосредственно на слушании дела Военной коллегией Верховного Суда СССР. Он дальше пишет:

«Перед направлением следственного дела на рассмотрение Военной коллегией ареста ванным, при непосредственном участии Аба

 

- 246 -

кумова, следователи внушали, что на легкое оказание они могут рассчитывать лишь при одном условии — если подтвердят в суде свои «показания».

Военная коллегия, основываясь на сфальсифицированных показаниях арестованных, вынесла по делу обвинительный приговор. Проверкой также установлено, что Абакумов, встав на преступный (!) путь обмана правительства, принудил арестованных Шахурина, Новикова, Шиманова и Будникова подписать сочиненные от их имени заявления на имя И. В. Сталина, в которых делалась попытка оклеветать товарища Маленкова Г. М.»

Отметим в этой части документа две важные особенности: во-первых, определен высокопоставленный «стрелочник» — Абакумов, как главный виновник, а во-вторых — в письме ни слова не говорится о клевете на Г. К. Жукова...

Остается только процитировать выводы автора и открыть его имя, для чего продолжим цитирование заключительной части документа:

«Таким образом, проверкой установлено, что... (перечисляются осужденные по этому делу) были осуждены неправильно, на основании ложных материалов, сфабрикованных следствием.

 

- 247 -

В связи с этим МВД СССР принято решение направить дело на новое рассмотрение... для отмены ранее вынесенного приговора и прекращения дела с полной реабилитацией привлеченных по нему лиц.

Заключение МВД СССР по результатам проверки .материалов дела прилагается.

Л. Берия

26 мая 1953 года

№ 78/6»

Вот такай ход.

Кто же это такой в действительности — Абакумов? Как он и его следователи всегда работали? Каким образом получались нужные следствию признания и показания? Как явствует из письма, Лаврентий Павлович, увы. раньше не знал, не ведал и не догадывался в течение всех долгих лет своего руководства органами госбезопасности. Только теперь, получив «сигналы» от некоторых заключенных (пересидевших уже от 10 до 31 месяца после окончания срока, установленного по приговору суда.— Прим, авт.), он разобрался в этом и поэтому восстанавливает как справедливость, так и законность. Усвоив уже настороженность ко всякого рода писаниям подчеркнем только одно — приведенный выше документ был подписан Берией, когда он был

 

- 248 -

еще не арестантом, а полномочным Министром внутренних дел СССР, поэтому и сомнешься в его достоверности не приходится...

А кто же подписал приложенное к этому письму в ЦК КПСС «Заключение»? Утвер-1Л его, естественно, Берия, а подписал, наряду со следователями-проверяльщиками, сам начальник след. части по особо важным делам МВД СССР генерал-лейтенант Влодзимирский. Тот самый, плетка которого, даже просто лежащая на его столе «под рукой», сигнализировала допрашиваемым о возможностях их судьбы... О действиях же его рассказано на многих страницах повести. В самом тексте подписанного им теперь «ЗАКЛЮЧЕНИЯ» тоже есть «информация к размышлению». Так, например, там говорится:

«Допросом арестованных бывших сотрудников Главного управления контрразведки «Смерш» Бровермана Я. М., Лихачева М. Т. (того самого, известного нам по событиям 1941 г.— Прим, автора), Леонова А. Г. и Комарова В. И., принимавших участие в фальсификации следствия по делу Шахурина, Но-1кова и др. установлено, что Абакумов использовал сфабрикованные под его руководством материалы следствия для представления И. В. Сталину ложной информации, в которой извращались как результаты расследо-

 

- 249 -

вания по делу, так и действительное положение с выпуском и приемкой на вооружение Военно-воздушных Сил новых самолетов и моторов.

Как показали названные сотрудники, б адрес И. В. Сталина ежедневно направлялись сводки о ходе допроса арестованных...

Арестованный б. заместитель начальника секретариата МГБ СССР Броверман, непосредственно принимавший участие в фальсификации указанных заявлений, касаясь вопроса о том, как было сфабриковано клеветническое заявление Шиманова (члена Военного Совета ВВС СА на Маленкова.— Прим, автора), показал:

«...по поручению Абакумова я вместе с начальником секретариата Черновым и секретарем Абакумова — Комаровым сфальсифицировал заявление арестованного Шиманова...

Поручение Абакумова мы выполнили, а он, просмотрев составленное от имени Шиманова заявление, еще более «усилил» его, после чего оно было отпечатано и передано Комарову. Комаров заставил Шиманова переписать печатный текст сфабрикованного нами заявления от руки, и таким образом получился подлинник заявления Шиманова, в точности совпадающий с печатным текстом».

Вот и подтвердилась документально вся

 

- 250 -

технология «серии удивительных собственноручных признаний», о многих из которых рассказано на страницах повести. Как это часто бывает в реальной жизни, загадочная вначале правда оказалась на самом деле примивно простой. Авторы же «Заключения» заканчивают его закономерным предложением об отмене ранее вынесенного приговора и прекращении дела с полной реабилитацией». Но ни Берии, подписавшему письмо в ЦК КПСС, ни лицам, составившим приложенное к этому письму «ЗАКЛЮЧЕНИЕ», не дано было знать будущее и поэтому они пока дружно «валили» все на одиозную личность, на Абакумова (выдвинутого непосредственно Сталиным семь лет назад на руководство ГБ), который-де обманывал «Хозяина» и вводил его в невольное заблуждение. Потребовалось еще полтора года для того, чтобы выплыла на поверхность адресованная Сталину сопроводительная записка Абакумова: «т. Сталину — по вашему личному указанию». Это она сопровождала основной документ, полученный следствием, тот самый, который был написан рукою А. А. Новикова с компроматом на Г. К. Жукова. На этом-то документе и имелась пометка: «Исполнитель — Абакумов». Бывший министр госбезопасности Абакумов в своем последнем слове на суде по поводу авиационного дела 1946 г.

 

- 251 -

скажет:«Я ничего сам не делал. Сталиным давались указания, и я их выполнял».

Но в июне 1953 г. в строго секретном Протоколе № 9 от 12.06.1953 Президиума ЦК КПСС все еще «пульсировала» первоначальная версия:

«...На основе сфальсифицированных материалов Абакумов направил И. В. Сталину ложную информацию… оклеветал... извратил действительное положение с выпуском и поставкой ВВС СА самолетов и моторов, создав версию о том, что якобы в результате преступного сговора в частях ВВС СА происходило большое количество аварий и катастроф... В ходе следствия по этому делу Абакумов в целях подтверждения вымышленных им же самим обвинений против перечисленных выше лиц, направлял в адрес И. В. Сталина ложные информации, в которых изображал отдельные недостатки, связанные с организацией серийного производства новых типов самолетов и моторов, как результат якобы имевшей место сознательной антигосударственной деятельности арестованных им по настоящему делу лиц.

В связи с этим Президиум ЦК. КПСС постановляет:

1. Восстановить (потерпевших) в рядах КПСС.

 

- 252 -

2. Отменить решение ПБ ЦК КПСС от мая 1946 г. и восстановить:

а) т. Шахурина А. И. в звании Героя Социалистического труда и т. Новикова А. А. в звании дважды Героя Советского Союза;

б) тт. Шахурина А. И., Новикова А. А., Репина А. К., Шаманова Н. С. и Селезнева H. П. в присвоенных им ранее воинских званиях. Возвратить лицам, перечисленным в п.1 настоящего постановления, правительственные награды, отобранные у них при аресте».

Так и завершилась эта история с относительно благополучным концом.

29 июня того же года А. А. Новиков был назначен на должность командующего авиацией дальнего действия, а затем и заместителя Главнокомандующего ВВС. Завершился еще один эпизод из прошлого, относящийся к судьбам руководства отечественной военной авиации.

Но все ли рассказанное есть только судьбы людей из почти полувекового прошлого? Все ли это уже в далеком прошлом? Похоже, что ответ на этот вопрос должен быть отрицательным. Судьбы отдельных людей, конечно не будут в точности повторять прошлое, но для истории это уже и есть детали... Изленившаяся «окружающая среда» будет определять направление изменений в армии, но

 

- 253 -

сами они непременно последуют. Для мира частной собственности всенародная армия, т. е. армия, формируемая на основе всеобщей воинской повинности, будет, вероятно, нежелательной, потому что в этом случае оружие окажется в руках представителей большинства народа, в то время как собственность будет в руках меньшинства.

Для такого варианта куда лучше будет армия наемная (по крайней мере, для условий мирного времени), армия, рискующая за деньги, а не за всенародную признательность и благодарность.

В ином варианте придется искать другие принципы формирования и подготовки всенародной армии, для того чтобы обеспечить ВЫСОКОЕ КАЧЕСТВО ее подготовки. Придется обеспечить прежде всего приток в армию способных и талантливых кадров, сделать военную службу престижной для большинства членов общества, в том числе и для наиболее достойных.

Завершая эту главу, хочется адресовать тех читателей, которых описанные события заинтересуют в подробностях, к ознакомлению с публикацией военно-исторического журнала (№ 5 и № 6 за 1994). В материалах И. Н. Косенко под заголовком Тайна «авиационного дела» публикуются полностью офи-

 

- 254 -

альные материалы, а также документы, переданные из Архива Президента Российской Федерации супруге бывшего командующего ВВС Советской Армии — Т. П. Новиковой. Автор снабдил эту публикацию подробными и квалифицированными комментариями. Для нас же важно сегодня прежде всего следующее. Вслед за «Авиационным делом 1946 г.» последовали «Ленинградское дело», «Дело врачей» и т. п. У каждого из этих политических «Дел» были свои причины и свои цели, свои жертвы и свои палачи. И каждый раз сначала страдали и погибали жертвы, но затем погибали и их палачи. Однако между теми и другими была всегда, по крайней мере, одна решающая разница: у последних, в отличие от первых, всегда имел место СОСТАВ ПРЕСТУПЛЕНИЯ!

Вот этому, в частности, и учит нас история описанных политических «Дел».