ПРОЛОГ
Великой и необозримой в своем богатырском раздолье пребывала среди других народов и племен матушка-Русь. И не было в мире государств, равных тебе по природным богатствам и девственной красоте. Много у тебя за тысячелетнюю историю было разных врагов и завистников, жаждущих урвать для себя от твоих несметных сокровищ. Сколько раз за (ною многовековую историю встречалась ты лицом к лицу с лютыми крагами и не дрогнула перед их разбойным натиском. Терзали и мучили тебя, пытаясь на кровавой плахе сломить к сопротивлению твоих храбрых сынов, поставить на колени как жалких трусов. Но они бесстрашно исполняли свой долг, предпочитая героическую смерть позорному пленению. Ты стойко преодолевала все беды и напасти, вставая из руин и пепла еще более могучая и неприступная в своей богатырской поступи. Не нашлось па свете такой вероломной силы, которая бы могла одолеть твою неприступную исполинскую силу, взятую от матери земли.
И ты снова, Отчизна моя многострадальная, по воле злого рока оказалась в беде, не менее страшной и жестокой. Не из-за кордона пришла она, эта беда-страшилище, и не с неба свалилась, ниспосланная Всевышним за блуд великий сынов твоих. Не буйным ветром-ураганом занесло в дома пахарей и сеятелей эту коварную гостью. Сами зазвали ее к своим хлебосольным очагам простодушные люди доверившись льстивым соблазнам невесть откуда взявшимся проповедникам земного "рая" для всех бедных к обездоленных. А однажды втеревшись в доверие к селянам лестью и ложными посулами, слуги красного дракона повели себя как подлинные хозяева страны, распоряжаясь всем и всеми как издревле принадлежавшей им собственностью и действовали как ни в чем не ограниченные деспоты, которым все было доступно и безгранично возможно.
Смрадным, опустошительным потоком хлынула эта красная свора насильников, опустошая, захватывая в свои окровавленные лапы все кряду,
сея повсюду смертельный переполох среди крестьян, перед которыми незадолго до этого выступала в обличье спасителей и друзей обездоленного люда. Все живое затаилось в ожидании чего-то небывало ужасающего, способного безжалостно спутать все привычное в жизни селян.
Сперва голодными шакалами рыскали по деревням продотрядовцы, выгребая подчистую зерно у крестьян. Следом за ними устремились в села чекисты, выискивая среди хлеборобов врагов Советской власти. На полные обороты была запущена машина по истреблению хлебопашцев и всех тех, кто не внушал доверия у рабоче-крестьянского правительства. В страхе перед надвигающейся опасностью многие мужики бросали насиженные места и уходили в город.
Гонения на крестьян приобрели наивысший размах в годы людоедской сталинщины, когда началась принудительная кампания коллективизации села. На зданиях сельсоветов и правлений колхозов вывешивались лозунги-призывы, написанные чуть ли не аршинными буквами: "Ликвидируем кулачество как класс на основе сплошной коллективизации". Окрыленные такими будоражащими призывами верховных владык новой власти, местные заправилы вкупе с бедняками-бездельниками развернули бурную кампанию против деревенских "мироедов", а на деле против домовитых селян, лучших сеятелей и пахарей, защитников и хранителей которых издревле процветала Российская держава.
Наступило ужасное безвременье, когда смрадные тучи лихолетья захватили в свои мертвящие объятия не только людей, но и мир животных. Все с сатанинским ожесточением рушилось, и низвергалось в преисподнюю, откуда никому не было возврата к жизни. Не осталось на огромных просторах Отчизны ни единого уголка, куда бы не заглянула хищным оком эта страшная беда-чудище. Как вездесущая злая сила она шла по пятам каждого и грозила испепелить любого, кто попытался бы воспротивиться ее человеконенавистническое злодейству.
Если бы собрать трупы всех убитых краснозвездной системой вместе, выросла гора выше облаков. Если бы вопли жертв насилия соединить в один голос, планета вздрогнула как при землетрясении. А если бы кровь всех убитых слить в Волгу, она вышла из своих берегов!
Приспешники земного кумира действовали с такой дикой яростью, что не щадили ради его утешения ни детей-малюток, ни дряхлых старцев. Тогда надо было доказать преданность божеству, они на глазах толпы свирепо расправлялись с родителями и родственниками и даже с безумной легкостью сжигали их живыми на кострах.
Жажда человеческой крови стала органической потребностью сталинских палачей, а садизм и убийство их профессиональным делом. От этих гнилых подонков общества веяло ледяной стужей, спадом тления. Удивляло,
как эти гнусные выродки сумели втереться в доверие к народу, поверить в свою спасительную миссию, оградить себя в причастности к вероломству и диким выходкам по отношению к невинным жертвам вчерашних друз ей, которым вдруг приписали измену.
Первой жертвой новых хозяев России стали крестьяне, которые помогали мерзавцам завладеть властью в стране и превратить богомольную Отчизну в кровавый заповедник по осуществлению марксистских опытов над созданием безбожных троглодитов.
И загромыхали на Урал, в Сибирь, на Дальний Восток и другие регионы страны сотни товарных поездов с "кулаками" для отбывания ссылки-каторги. В одном скотском вагоне поезда везли невесть куда и нашу многодетную семью. Нас, троицких, в вагоне было сорок два человека, из числа которых, двадцать три человека - зеленая детвора.
Мысль о написании книги, о пережитом мной завладела давно. Я писал и оглядывался, а не следит ли кто-то за мной. Неоднократно истреблял написанное. Только с началом перестройки появилась возможность по-настоящему взяться за книгу. К этому времени я был уже сильно болен, но нашел в себе силы осуществить давно задуманное...
Я рассказал о пережитом, о том, что видел сам, о чем поведали другие. Чего-то выдумывать не было никакой необходимости. Вокруг меня происходили такие события, которые сами напрашивались на страницы книги. И люди, о которых я рассказал, тоже реальные. С ними я шел дорогами сталинской каторги. Они узнают себя, если прочитают мою повесть. А кто не был в ссылке, прочтя книгу, узнает, что это такое.