- 57 -

«Хейфецу на день народження»

Уже перед этапом Коробкин стал мне доказывать, что он невинных в позорной истории, когда на пересылке рецидивисты пытались «опустить» подброшенного на растерзание украинского на-

 

- 58 -

ционал-демократа Осадчего, а Коробкин, по рассказам, им помогал... Я не успел дослушать защитительной его речи — Васю увели на этап. Оставшись один, занялся детальной ревизией «обысканных» бумаг: «Тогда считать мы стали раны, товарищей считать...» Что у меня конкретно слямзили?

Выписанные афоризмы Шамфора — ну, афоризмы для Зиненко, что червяк для иртышского чебака (еще в зоне он слямзил у меня афоризмы Ключевского). Капитан думает, что эти «мудрые мысли» написал я, что это — конспекты моих лагерных заметок (не так я прост, пан капитан!). А почему удалили первую страницу (!) из конспекта книги о Кромвеле или конспект статьи о «негритюде»? Потому что национальная тема — она и в Африке национальная тема?.. Изъяты все переводы с украинского языка (вообще все украинское вызывает у Зиненко хрюкающую ненависть). Еще на 17-й зоне он конфисковал с мотивировкой «Антисоветское стихотворение, содержащее клеветнические измышления против советского строя» перевод на украинский язык классического стихотворения Киплинга «И», сделанный Василем Стусом (так точно и было записано — изымали у меня...) Впрочем «клеветнической антисоветской», согласно протоколу, была книга Владимира Короленко «История моего современника» — видимо, нестерпимым показался капитану абзац классика о недопустимости подачи прошений о помиловании на Высочайшее имя в среде узников 19 века.

По-настоящему из потерянного я жалея только открытку — стихотворение, подаренное Миколой Руденко на день рождения.

Конечно, я помнил его наизусть, а все ж жалко... Ну, стерпим. В привычке терять — наша сила.