Обрывки массовой идеологии

Как у всего на свете, у «свердловского чуда», наряду с перечисленными неудобствами, есть великое достоинство: если умеешь превозмогать свое обоняние, то через эту дыру в полу можно свободно переговариваться со всеми соседними камерами.

Со мной, правда, говорили немного — не о чем. Я — как бы существо с иной планеты. Уже после представления друг другу хлопцы с почтением спросили: «У тебя, может, и высшее образование есть?» Вот уж чего я в себе никогда не ценил — своих «корочек», твердой обложки со вкладышем с оценками, дающей право на занятие определенных должностей. Самые пустые, пропавшие годы жизни — студенческие, когда курс лекций всегда начинался со «значения трудов т. Сталина по языкознанию (потом — «по экономике») для...» (грамматики русского языка, введения в языкознание, методики преподавания литературы, иностранной литературы, ПВХО — остальное впишите сами, и не ошибетесь. Собственно сами курсы, естественно, подгонялись под то же «покрывало»). Впервые в свердловской камере я натолкнулся на слой людей, которые всерьез эти «корочки» уважали и считали их для себя чем-то недостижимым (потом много повстречал таких же в Ермаке).

Но вот что любопытно с позиции традиционной для России пенитенциарной системы. Ребят умышленно изолировали на время судебного следствия в карцера, чтоб они не могли сговориться перед судом — и снабдили их этим идиотским туалетом, через который они постоянно обсуждали ход судебных заседаний. Конечно, я, историк народничества, не мог не вспомнить, как сто лет назад в

Санкт-Петербургский дом предварительного заключения (ныне след-изолятор ЛенУКГБ) привезли со всей империи около двух тысяч участников «хождения в народ» и... снабдили их точно таким же туалетом. Большей частью незнакомых друг с другом, почти не организованных юношей и девушек связали, наконец, это пахнущей сероводородом и аммиаком трубой, продержали возле нее по два — по три года, нескольких уморили до смерти, нескольких довели до сумасшествия —и в конце концов из мирных поклонников «народной мудрости» сами себе и сплотили-сколотили кружки будущих цареубийц.

...Запомнились шутки юных блатарей. Вот возбужденный пацан возвращается из зала суда с известием: «Китайцы пришли». Громовое «ура!» всего карцера. Другой провозгласил: «Да здравствует наша советская родина, е...ь она в ж..у!» — и снова гремит «ура» под тупое молчание надзирателей. Теперь я стал лучше понимать товарища Сталина, который приказывал в 1941 году убивать зэков, которых не успевали эвакуировать Старики рассказывали, что если не успевали их расстреливать, то просто бросали в закрытое пространство камеры связку ручных гранат.