К ЧИТАТЕЛЮ

Время стремительно уводит людскую память от событий, о каких повествует эта книга, отдавая их во владения Истории. И люди перестают думать и помнить о них. Особенно сегодня, когда совсем другие думы и тревоги стучатся в их дома и умы. Но страницы эти кричат. На них человеческая боль, беззвучные стенания масс людей, крушащее судьбы и жизни зло.

К сожалению, слишком часто этот дорого стоивший урок бывает снят со стеллажей Истории, лишь чтобы использовать его в качестве дубинки против оппонента в политическом противостоянии и тут же забросить снова, когда он перестает служить конъюнктуре. И никому нет дела до судеб жертв ни той поры, ни возможных новых.

К несчастью, примеров тому множество. И хотелось бы, чтобы мой рассказ о трагическом опыте предостерегал: обещанные золотые горы могут оказаться горами каторжных копей, а самый яростный гнев по этому поводу — не гарантия от каторжанской доли в ином наполнении. Гарантия не в словах — в людях, в их жизненном облике...

А прежде, до всего, чему посвящено повествование мое, был добрый родительский дом на Урожайной улице в чудесном городе Днепропропетровске, было солнечное детство в трудовой семье, где, не зная забот, росло трое нас детей. Были светлые школьные годы, и мы, дети украинцев и русских, учились грамоте, наукам, добру и человечности. Мы дружили, не спрашивая, какой национальности твоя подруга, играли в школьной самодеятельности. Были в ту пору доступное специальное образование и после десятилетки широко открытые двери вузов. И для меня пришла радость быть студенткой филфака Днепропетровского государственного университета...

Но все оборвала, обрушила, разгромила война. В город при-

шли бои, уже 20 августа, на шестидесятый день с ее начала. Потом пришла оккупация. Потянулись более двух лет растерянности и страха. Но было что-то и сильнее, чем страх: стремление как-то помогать нашим. И я, рискуя, смогла предупредить и тем помочь избежать ареста двоим из числа партизан. В октябре 43-го город был, наконец, освобожден, с тяжелыми боями, унесшими при форсировании Днепра и жизнь моего брата.

Снова был университет. Но коротко. Пришел второй черный день, 28 июня 44-го, на этот раз обваливший все в моей жизни на рвущие душу 10 лет. И дольше. До реабилитации в пятидесятые годы.

Как видно, Бог наделил меня силой духа и терпением, и я все вынесла. И даже вознаградил за то терпение на многие годы после радостями жизни, семьи, материнства, профессии.

Спасибо Богу. И добрым людям.

Автор

Февраль 2000 г.