7я колония.
Бараков для всех не хватало, мы всю зиму жили в палатке, немного утепленной, но все равно холодной, летом нам дали досчатый барак.
В лагерях имени Лаврентия Берия царил закон джунглей, кто силен, тот выжил, слабый - погибает. В лагерях хорошо было ворам: они не работали, а были у начальства в чести.
Находясь в седьмой колонии, я встретил девушку, меня сразу потянуло к ней, она была очень красивой, как мне казалось. Да, действительно, немного смуглая кожа лица, небольшой прямой носик, губки чуть припухшие, а глаза серые словно магнитом притягивали, смотрели прямо в глаза собеседнику.
По-видимому, и она выделила меня из среды заключенных, мы вечером отошли к забору нашей, отгороженной от общего лагеря, зоны 58-й статьи и присели на какие-то камешки и разговорились. Оказалось, что она эвакуирована из блокадного Ленинграда (Санкт-Петербурга), жители села, куда их вывезли, расспрашивали их, как там, в Ленинграде, как не старалась она и другие вместе с ней эвакуированные скрыть страшную картину голода в блокадном городе, скрыть было невозможно, и она рассказала своим подругам об этом. Одна из "подруг" донесла на нее, и ее арестовали, и дали 8 лет, известно чего, лишения свободы. Я ей рассказал о себе, мы познакомились, каждый вечер сидели вместе, смотрели друг на друга, разговаривали, молчали, каждый о чем-то думал.
Иногда я брал ее руку и держал, как какую-то драгоценность, боясь пошевелиться. Вскоре она куда-то исчезла, я думал все время о ней, вспоминал ее.
Через год уже, в другом ОЛП-1, в наш цех приводят бригаду женщин и бригадиром... знакомая Вера. Я обрадовался, подошел к ней, поздоровался, она ответила, но не так, как мне показалось, приветливо.
В обеденный перерыв женщины ее бригады, усевшись в кружок, постелив прямо на пол чистую тряпицу и разложив все свои припасы, начали обедать. Вера подозвала меня и угостила по лагерным меркам деликатесом - кусочком хлеба с сыром, - я был благодарен.
Вечером пошел в женский барак, чтоб увидеть ее, женщины мне сказали:
— Парень, не ходи. Вера живет со старшим нарядчиком.
Вот такова лагерная действительность, женщины, чтобы выжить, иногда спят с нелюбимым, но обеспеченным лагерником,
В лагере сидело очень много народу, многие, и очень многие тысячи, десятки тысяч только в Омлаге, сидели: за "колоски", колхозники, взявшие с уже убранных полей несколько колосьев пшеницы, чтобы размолоть и съесть, спасаясь от голода в "процветающих" колхозах, сидело много по указу о прогулах и опозданиях на работу - сроки от пяти лет и больше, поляки, евреи, татары, немцы: немцев вообще хватали за любое малейшее, даже не преступление, а какую-нибудь невинную ошибку. Сидели женщины, старики, малолетние дети. Сталин хотел всех посадить, но, ввиду того, что охранять будет некому, кое-кого все же оставил на свободе...
В мае 44 года меня неожиданно вызвали, не знаю по какой причине, и отправили на лесоперевалку.