- 161 -

ЖИТЕЛИ КУНЦЕВА

 

Новая квартира

 

В 1973 году ко мне пришли из Дома журналистов и предложили 3-х комнатную квартиру в Кунцево за мою, так как она соприкасалась через стенку с их помещением, а им нужно было его расширить, пробив стенку, сделать в моей квартире подсобку или склад. Я, конечно, согласился, и мы переехали в эту квартиру на 3-м этаже нового дома, очень светлую, с балконом, и наконец-то увидели белый свет, так как в старой жили всегда с электрическим светом. Конечно, у нас, как всегда, что-то не доделано, что-то

 

- 162 -

не работает, и прежде, чем переехать, пришлось многое делать самому, но ведь целый день светло! Среди заселившихся в наш дом было много жильцов с Арбата, и мы быстро познакомились. При переезде первым, конечно, был завезен кот Барся. Я попробовал застеклить балкон, как делали многие, но пришел техник-смотритель и приказал все разобрать, а если я этого не сделаю, то меня выселят за нарушение правил эксплуатации жилплощади. Так мне и пришлось все разобрать, но в последующем я все же балкон застеклил, уже сделав все рамы из дюралюминиевых уголков и карнизов. Так вот, одну комнату заняла дочка, другую, с балконом, бабуля, моя мамочка, а мы с Валюсей поселились в большой комнате. Мою домашнюю мастерскую я разместил у бабули в комнате. Очень хорошо, что все же удалось застеклить балкон, так как с верхних этажей летели всякие отбросы, которые ветром заносило на балкон, в том числе и недогоревшие окурки сигарет, а при этом возможно загорание, а, когда застеклил, стало спокойнее, а, кроме того, я сделал еще козырек над остеклением.

На базе скорой помощи

 

После переезда я совсем ушел из такси. Проработав, как шофер, если считать со времени получения первого водительского удостоверения, 62 года, я получил четыре взыскания, хотя я и не был виноват и меня не наказывали, но все же один наезд на пешехода по его вине я совершил. Если же считать повреждения машины, то это, конечно, случалось много раз, но мы все быстро всегда ликвидировали, и на работе такие происшествия не отражались.

Мой сосед по гаражу Иванов Геннадий Дмитриевич, работавший раньше в 7-м таксомоторном парке, последние годы работал в автобазе скорой помощи и предложил мне пойти вместе с ним работать на эту базу. Мы стали работать сменщиками как в такси через день по 13,5 часов в смену, и там выплачивали пенсию, так что было неплохо. Когда я пришел, нам дали совершенно разбитую «Волгу-ГАЗ-22-10». Она была оборудована носилками, но ездить на ней было нельзя. Мы ее восстанавливали 7 дней и стали работать в Тушине в детской поликлинике № 78. Конечно, я тут из "шефа" превратился в Николая Ивановича. Геннадий Дмитриевич работал только зимой, а на лето уезжал на дачу, куда-то под Калинин. Потом у меня года три были разные сменщики, а потом мне дали сменщика, с которым я проработал в этой поликлинике 17 лет. Когда к нам в колонну пришел начальником когда-то работавший в 1 таксопарке водитель и знавший меня, он разрешил нам работать по 2 смены и 2 выходных, это очень удобно. Мой сменщик Артамошин Александр Митрофанович моложе меня на 12 лет, но мы с ним работали очень дружно, и со всеми врачами и сестрами у нас были очень хорошие отношения.

Работа начиналась активно с самого утра. Приезжал в поликлинику и сразу же ехал собирать грудное молоко, его сдавали мамы, у которых его было много, потом, после обработки, его через пункты детского питания, раздавали тем, у кого молока не хватает. Затем возил сестер делать уколы

 

- 163 -

на дальние участки, потом воpил анализы (мазки) в лабораторию, и уже потом ехали с врачами по вызовам на дальние участки, а вечером снова уколы, их бывало очень много, а делать их надо вовремя. Иногда давали еще 1 или 2 машины, а, когда начиналась эпидемия, то 2-3 машины или такси из 17 ТМП. Когда я пришел работать в эту поликлинику, гл.врачом была Ольга Ивановна, ее замом Людмила Ивановна, две старшие сестры Екатерина Ивановна и Раиса Ивановна, только главная сестра была Тамара Дмитриевна, замещала Валентина Ивановна, в общем, пять сотрудниц были Ивановны. Моя Валюся иногда мне так и говорила, когда я ей о них рассказывал: "Ну и езжай к своим Ивановнам!" Потом мы получили новую машину, тоже носилочную, на базе "ГАЗ-24", называемой "24-03", это ее модель. В общем, за время работы на базе скорой помощи мы со сменщиком заездили 3 "Волги" и 2 "Москвича". В поликлинике всем, кто просил меня помочь, я не отказывал, старался выполнить все просьбы: ремонтировал часы, швейные машинки, точил ножи, ножницы, ножи от мясорубок и т.д. У меня со всеми были хорошие и даже дружеские отношения.

Гараж наш находился под Шелепихинским мостом через Москву реку. На нашей стороне был гараж N 3 и стоянка 8,9,10 колонн на 2-м и 3-м этаже, а на 1-м - мойка и мастерские, а когда я уходил, уже все ремонтные работы были переведены в центральные мастерские; на другой стороне под мостом был гараж N 2, там стояли другие колонны, был резиновый цех, а также там делали ТО-1 и ТО-2 и производили окраску машин. Рядом с мастерскими был наш "Белый дом", его так прозвали за то, что он был построен из силикатного кирпича, там было все управление, клуб, санчасть, и при нем все склады. Автобаза имела несколько филиалов, и машин было более 4 тысяч, многие работали на базе с момента ее основания. Ну, а ремонт делали так же, как и в других автохозяйствах, если сам сумел все отрегулировать и направить этот процесс, то все сделают хорошо и быстро.

Добираться до работы мне было удобно. Я шел пешком до ст.Кунцево, и 9 минут шла электричка до платформы Тестовская, а оттуда 10 минут до работы, хоть пешком, хоть на автобусе или на троллейбусе, и я успевал к выезду в 7 часов утра. Если у нас не хватало часов, нас посылали на подработку на чужих машинах и в другие поликлиники. Одно время нам перестали платить пенсию, если она превышала общую сумму, которую мы должны были получать, но потом все наладилось, и стали платить нормально - и зарплату и пенсию.

Работая в поликлинике, я очень сдружился со всеми врачами и сестрами и вообще со всем персоналом. Так как мы были на "Волге", то всегда ездили получать аптеку, т.е. лекарства, вату, бинты, пленку, нагружали полную машину, даже приходилось убирать носилки. После такой работы нам наливали граммов по 100 чистого спирта. Часто нам выделяли наряды на продукты, и мы по ним получали в магазинах разные продукты и заказы. Иногда и мне перепадал такой заказ. Этим ведала всегда сестра-хозяйка и зам. главного врача по хозяйству. У нашей поликлиники 2 филиала. У них были очень дальние участки, и мы ездили туда для выполнения вызовов, и

 

- 164 -

также отвозили в эти филиалы хозяйственные, аптечные и разные другие грузы. Иногда ездили за медицинскими инструментами в магазины "Медтехника".

Отношения в поликлинике сложились хорошие, я даже возил как-то на "Опеле", несколько врачей купаться и за грибами в Полежайки. Была там такая врач, которая как морж ходила зимой купаться на канал, а утром обливалась, как рассказывали, холодной водой. Я примерно с 1960 года тоже начал заниматься зарядкой, но на старой квартире ванной не было, ходили в баню, а тут тоже появилась возможность обливаться. После зарядки я обычно делал контрастное обливание, сначала горячей, а потом холодной водой. Это занимало минут 45. Это я делаю и сейчас, правда, только по пояс. Иногда после работы по пути в гараж я любителей попариться завозил в баню, особенно любила баню Нелли Измаиловна. Баня была на берегу канала, и после парилки бежали окунуться в канал. В летний период мы иногда ездили в пионерские лагеря с врачами и сестрами с проверкой, посмотреть, как кормят и лечат детей. Нас, конечно, тоже угощали, и можно было свободно отдохнуть. Лагеря находились даже за 100 км от Москвы, преимущественно по Волоколамскому шоссе, и поближе в очень красивых местах с лесом и водой.

После спуска на воду новой лодки в 1974 году я старую отдал соседу, и он на ней плавал еще лет 10, но, в конце концов, ее у него угнали. Первый раз лодку нашли, а потом уже нет, вероятно, ее где-то утопили, и ему пришлось купить пластмассовую, но он все вспоминал мою, потому что старая лодка была очень удобная. Ну, а на новой лодке я проплавал до 1993 года и подарил ее Володе Зеленскому. Он приехал с Севера и поселился в Твери, недалеко от Тверцы и Волги.

А за это время у нас появилась внучка, ее назвали в честь прабабушки Лизой. Она быстро подросла, и мы всей компанией ездили на рыбалку и, конечно, купались в Полежайках. Иногда к нам приезжала из Петрозаводска мама Андрея, мужа Тани, и как-то был его старший брат Станислав Юрьевич с сыном. Валюсе моей иногда давали путевки, то в санаторий, то в дом отдыха, и я ее всегда отпускал, а сам все больше рыбачил в Полежайках. Иногда мы устраивали там застолье, если кто к нам приезжал, особенно после удачной рыбалки. Там жили и Дьяконовы. У них у сына Вити и дочки Веры было две внучки, Маняша и Машенька, вот мы и ходили друг к другу в гости. В Полежайках хороший дом отдыха "Лесные тропы", там было и кино, и хорошая лодочная станция, и пляж, так что можно было хорошо отдыхать.

Поскольку я работал в поликлинике, мне всегда там помогали, когда нужно было делать уколы, физиотерапию или рентген, поэтому я редко обращался в районную поликлинику, но с возрастом все-таки появляются разные болячки и приходится подлечиваться. Конечно, мне всегда выписывали лекарства, а, если они были в поликлинике, то мне их там давали.

 

- 165 -

На пенсии

 

У моей жены был диабет, очень долго она лечилась таблетками, но в 1989 году у нее началась ганфена большого пальца на правой ноге, ее увезли в больницу и сразу отрезали палец, а через два дня я приехал к ней и узнал, что ей уже ампутировали ногу чуть ниже колена. В больнице ей стали колоть инсулин, и врач сказала, что, если бы уколы начали делать раньше, то этою бы не случилось. Когда культя зажила, она никак не могла научиться ходить на костылях. Больше всего она доверяла Андрюше и начала понемногу передвигаться. Я ей сделал коляску на велосипедных колесах, на которой она тоже еле передвигалась. А потом в Полежайках она упала, сломала шейку бедра, а у диабетиков все травмы очень плохо заживают, и она слегла совсем. Потом стало плохо с другой ногой, постепенно отвалились все пальцы. С ней стало очень тяжело управляться. Сначала я ее еще кое-как поднимал на судно, а потом уже не мог, так что пришлось делать подъемник с лебедкой. Оставлять ее, конечно, одну было нельзя, так как приходилось кормить с ложечки, делать уколы и много было других сложностей по уходу. В 1994 году 6 октября утром она умерла. По ее просьбе мы ее кремировали. Случилось это в октябре, так что мы с ней прожили 48 лет, не дожив до золотой свадьбы всего 2 года. На похороны съехались все родные и знакомые, приехали и с ее работы из Гидрометцентра. Из крематория приехали к нам на поминки, а потом на 9 и 40 дней, и все всегда поминали ее только как хорошего и доброго человека. В общем, мы жили с Валюсей очень дружно.

Сейчас вот пишу и вспоминаю всю свою жизнь, так много воспоминаний и фотографий, все напоминает о сложности моего жития и хочется еще кое-что вспомнить и написать. Завели себе, в основном, конечно, из-за внучки, кота. Лиза назвала его Кешей, и этого паршивца все страшно любят, даже Андрюша, чего я никак не ожидал, а он всех знает и любит всякие новости и всегда суется, где нужно и не нужно. Я пишу, а он придет и ляжет прямо на мою писанину. Очень любит сидеть у меня на плечах и, залезая на них, исцарапал мне всю спину. По утрам приходит будить меня, а иногда спит со мной всю ночь. По своим делам ходит в туалет. Сейчас Таня, Андрюша и Лиза уехали в Полежайки, мы с Кешей вдвоем. В этом 1995 году даже еще не заводил "Опель", чувствую себя неважно, что-то вдруг стало побаливать сердечко, хотя раньше я никогда этого не чувствовал, а сейчас, после очередной диспансеризации, кардиограмма показала какие-то изменения, и я сижу на таблетках, и врач велела мне ничего тяжелого не поднимать. Но я пока все равно занимаюсь зарядкой, стал делать и утром и вечером. Появилась какая-то апатия, ничего не хочется делать, только смотрю телевизор. Недавно меня вызывали в Совет Ветеранов и вручили поздравления и подарки, очень красивые карманные часы, но они с брачком - не идут, и медаль в честь 50-летия окончания Великой Отечественной Войны. Потом вызывали еще и вручили приглашение на Торжественный концерт в кинотеатр "Кунцево" и еще подарки - свитер и пол-литра хорошей водочки. Концерт был очень хороший, я посмотрел и послушал с удовольствием, а то

 

- 166 -

за последнее время даже не помню, когда я ходил в кино, только раз ходил с Лизой в театр и один раз в цирк.

В Полежайках, говорят, в этом году много малины. Рассказывают, что опять спустили воду в водохранилище, и рыбалка стала плохая. Добираться туда электричкой и автобусом стало дорого, да и далеко и долго, а на "Опеле" я уже ездить не могу, не сдал техосмотр и медосмотр, и что будет дальше, не знаю. Воспоминаний, конечно, много, может быть, еще напишу, а пока мои уезжали в Полежайки и вернулись, так как Лизе нужно в школу, уже во 2-й класс. Привезли много опят, говорят, их очень много в этом году.

Все больше сижу у телевизора, иногда за полночь, а ночью проснусь и многое вспоминаю, читаю газету "Труд", которую пока еще выписываем, хотя раньше выписывали и "Московскую правду" и "За безопасность движения". Вот уже и 1 декабря 1995 года, мне, как говорят, стукнуло 85 лет. Получил много поздравлений и по телефону, и телеграммы, и открыточки. Посидели за небольшим столом, распили бутылочку шампанского и водочки. Жаль, конечно, что я уже почти никуда не выхожу, так как не знаю, что уже у меня не болит, стал хуже видеть и слышать, и даже не могу заняться ни ремонтом часов, ни настроить гитару, с которой у меня связано очень много воспоминаний. Когда смотрю телевизор или читаю, вижу много знакомых мест, где я побывал, не говоря уже о Москве, где мне знакомы не только улицы, но и дома, и не только потому, что я долго работал в такси, я и жил не в одном районе, а в нескольких. С 1921 по 1923 г. в Сокольниках на Колодезной улице, с 1923 по 1924 г. на Зубовском бульваре, с 1924 по 1973 на Никитском бульваре (Суворовском), а с 1973 г. в Кунцеве, на улице Артамонова. Например, недавно прочитал о доме N 14 на Б.Лубянке, что его ремонтируют, а я помню, что до 1930 года в нем помещалась оружейная мастерская ГПУ и оружейный магазин "Динамо", в котором продавались ружья, винтовки, револьверы, пистолеты, разные патроны и снаряжение для охоты и рыбалки; также памятники, многие из которых, не знаю почему, снесли или изуродовали, а я думаю, что все это нужно сохранять для истории нашей Великой Родины, ведь во всех странах, где я был, все памятники сохраняются, независимо от того, кому они поставлены. Нет права на издевательство или снос исторического памятника. Про них можно говорить, писать, но не подвергать всяким извращениям и, конечно, это делают те, кто никогда не строил и не создавал, или те, кому этого никто не внушал, это больше подростки, наслушавшиеся разной пьяни, тех, кто сам никогда не работал и ребят своих так воспитал. Я считаю, что работящему человеку и в голову не придет совершить какую-нибудь глупость или зверский поступок. Вот сейчас я смотрю телевизор, слушаю радио, читаю газету и удивляюсь, как же можно так поступать, когда кругом идет такая работа по улучшению нашей жизни. Конечно, жаль, что у нас развелось много таких людей, которые не дают людям спокойно жить и не несут никакой ответственности за свои действия. Развелось столько преступников, что страшно ходить по улице или даже выпустить внучку погулять, только и слышишь об убийствах и

 

- 167 -

изнасиловании. Я не могу помять, почему преступников так мало наказываю! Неужели нельзя понять, что настоящий преступник, отсидев срок, все равно опять возвращается к своим прежним занятиям, но, конечно, нельзя их всех смешивать и сажать вместе с теми, кто впервые совершил преступление, так как эти ребята получат здесь "академическое образование" и снова возьму гея за преступления. Я считаю, как гражданин своей страны, что того, кто не хочет жить нормально, если не ликвидировать, то пожизненно изолировать!

1 декабря мне исполнится 88 лет. Сейчас лето, меня послали и туберкулезную больницу, где я прошел несколько рентгенов, а в мокроте у меня обнаружили стафилококк и стрептококк и назначили 10 уколов. Палочку Коха у меня не обнаружили. У меня хронический бронхит, я задыхаюсь и не могу двигаться, поэтому только сижу у телевизора и возмущаюсь, как же мешает эта бесконечная реклама, прерывающая фильмы. Со мной всегда Кеша, мой полосатый друг. Ему сейчас 5 лет и вес больше 5 кг. Все его очень любят. Жаль, что его не кастрировали, он иногда ходит и громко мяукает. У меня за счет плохой циркуляции крови появились разные болячки (трофические язвы), которые плохо поддаются лечению, а из-за бронхита я совсем задыхаюсь и ничего не могу сделать, но пока все еще курю и кашляю.

Зять мой, Андрюша, немного упрямый, но мне в нем хранится, что он чистюля, любит убираться тщательно, делает все очень аккуратно, и ко мне относится очень хорошо, всегда меня покормит, поможет, если что нужно сделать. Он купил машину "Волгу" и с ней возится. Так всегда бывает: если есть машина, пассажиров сколько хочешь, а помочь некому. Я его за доброе и внимательное отношение ко мне тоже очень уважаю. Слава Богу, как говорят, с Танюшкой они живут дружно. Внучке Лизе 12 лет, она отца очень любит. Кеша, негодяй, все понимает. Недавно сделали ремонт, гак он по своим делам ходит в туалет в тазик. Сейчас он что-то приболел, его возили к ветеринару, и теперь ему делают уколы.

Встретили новый 1999 год, и мне пошел уже 89 год. Встретили хорошо. У нас как-то повелось на Новый Год всегда делать пельмени, и Танюшка это освоила хорошо. Выпили коньячку, шампанского. Меня совсем замучил бронхит, я ничего не могу делать, совсем задыхаюсь. Руки трясутся, и я не могу заниматься ремонтом часов и ювелирными делами. "Волга" стоит против наших окон, потому что в гараже снова проломили крышу и унесли все, что можно было унести. Сейчас наш гараж собираются снести, так как через эту территорию пройдет какая-то дорога. Обещали, правда, дать гаражи или стоянку, но я опять не того района, и нам ничего не светит, вообще, эти дела теперь ведет Андрюша, а я, если и могу помочь, то только советом.

Сижу смотрю хоккей и вспоминаю, как я играл левого края в хоккей с мячом. Сейчас мои ушли к Танюшкиной подружке на день рождения, а я сижу смотрю хоккей, вспоминаю и кое-что пишу...

 

Москва,

1995-1999