ПОСЛЕСЛОВИЕ

Недавно я получил возможность ознакомиться со своим следственным делом в архиве УСБУ. Впервые видел его целиком и листал без помех. Около 300 листов абсурда и нелепейших фантазий — а я заплатил за них восемью годами лагеря и тринадцатью — ссылки. Десятки свидетелей, подписавших требуемые следователем показания. Комиссия, до того времени ни разу не бывавшая в стенах института и лишь с третьего раза, под давлением секретаря обкома, сочинившая угодный следователю акт. Смехотворное главное обвинение — контрреволюционный сборник "Спорт в Одессе" (в отличие от языкознания, вождь народов никогда не брал на себя труд классифицировать виды спорта с точки зрения их революционности...). Следователь, который спустя короткое время сам попадает в руки истязателей и обвиняет их в применении "недозволенных методов следствия". Все это напоминает алогичный мир Кафки с невероятной путаницей причин и следствий...

А сколько таких дел возникало в СССР в 30—50-е годы! Одни называют цифру 10 миллионов, другие — больше. А какой громадный аппарат требовался для функционирования такой системы — следователи, прокуроры, судьи, тюремщики, доносчики, конвойные, канцеляристы!.. И все это вместо того, чтобы растить хлеб, строить дома, лечить, изобретать, писать стихи, наконец... Какая громадная доля созидательного потенциала народа шла на уничтожение людей — и это считалось делом первостепенной важности, делом чести!

Стоит ли удивляться нынешней чудовищной технологической отсталости в самых нужных человеку сферах жизни, духовному одичанию, нравственной глухоте! Горько мне видеть людей, которые отмахиваются от такого прошлого: дескать, было и прошло, хватит об этом. Или: мы, мол, жили честно, нас никто и не трогал...

Не бывает настоящего без прошлого, не бывает преступления без индивидуальной вины — и об этом мне хотелось напомнить своей книгой.