Монах Алипий

 

Из числа находившихся в нашей камере, самой примечательной личностью являлся старец Алипий, немощный и постоянно больной монах.

Тяжелый крестный путь прошел этот человек с первых дней Октябрьской революции и до наших дней. Вечно преследуемый за свои религиозные убеждения, без конца арестовываемый советской властью, Алипий претерпел невероятные страдания и все их вынес благодаря стойкой вере несгибаемого христианина, готового на любые жертвы во имя Бога. Особенно трудно ему пришлось на строительстве Беломоро-Балтийского

 

канала. Десятки тысяч таких же, как он политических заключенных в нечеловеческих условиях вручную трудились на земляных работах, лопатами ковыряя мерзлую землю, на тачках по сходням её вывозили на многие десятки метров, падали от истощения, болезней, голода и тут же погибали. Алипий почти постоянно пребывал в молитве и это помогало переносить все испытания, но в то же время вызывало бурю ярости, насмешек и издевательств у надзирателей. Но ничто не могло сломить стойкого старца. За недоказанностью преступлений, приписываемых Алипию, его приходилось выпускать, но религиозное подвижничество опять вызывало глухую ненависть системы и Алипия вновь арестовывали по надуманным обвинениям в антисоветской пропаганде.

В конце сороковых годов, после отбытия очередного срока наказания, Алипий приехал в Эстонию и был назначен настоятелем храма Успения Пресвятой Богородицы в Пюхтецком Свято-Успенском женском монастыре в Куремяэ. Казалось бы, кончились многолетние мытарства и испытания престарелого служителя церкви. Здесь он почувствовал себя в полном покое и душевной радости, окруженный вниманием и сочувствием молящихся, старавшихся помочь ему как материально, так и морально, после стольких лет физических и духовных страданий.

Летом 1949 года в Йыхви хоронили благочинного Романа Мянника. Среди многочисленного духовенства, отпевавшего усопшего, был и Алипий.

 

Во время отпевания в храм вошли двое в штатском и, подойдя к Алипию, попросили его поехать с ними и окрестить дома ребенка. Привыкший идти навстречу верующим в их желаниях, особенно в отношении детских душ, Алипий с радостью согласился. Не подозревая ничего плохого, Алипий сел с ними в машину, тем более что после обряда крещения ему было обещано на той же машине возвращение в монастырь. Обманным путем его отвезли в Таллин во внутреннюю тюрьму на Пагари улице, а через неделю перевели в тюрьму на Батарейной улице.

С утра до позднего вечера, с перерывами на завтрак, обед и ужин Алипий горячо молился. Даже во время прогулок он молился и во время отдыха, стоя у окна, молился. К его молитвам привыкли не только находившиеся в камере, но даже надзиратели, через волчок наблюдавшие, как Алипий становился на колени, подолгу опуская голову на бетонный пол, пребывая в молитвенной отрешенности.

Принимая во внимание болезненное состояние Алипия, тюремный врач разрешил ему пользоваться койкой в любое время.

С первых же дней нашей встречи и знакомства в камере я сразу почувствовал к Алипию глубокое уважение и искреннее расположение. Если жизнь его сломала физически и искалечила здоровье, то духовно он остался силен и непоколебим. Стойкость и принципиальность характера, искренняя и глубокая вера помогали Алипию переносить все муки камерного содержания. Была в нем еще одна замечательная черта, характеризовавшая душу подлинного христианина: он никогда не сетовал на свою судьбу, все её удары принимал безропотно, спокойно, не обижаясь и не злобствуя на тех, кто заключил его в тюрьму. Про таких людей он говорил:

- Они не ведают, что творят, а их скорби и печали впереди!

В частых беседах, делясь своими размышлениями о смысле жизни, Алипий называл себя счастливцем, потому что меньше всего думал о себе, а находил утешение в молитвах и в том, чтобы помогать другим. Помню, как-то спросил его, как он может быть вне окружающей нас скорби, не печалиться при виде страданий и мучений людей.

- В переводе с греческого языка Алипий означает беспечальный, - чуть слышно ответил он, - душевная умиротворенность спасет меня в жизни...

В ноябре 1949 года нас навсегда разлучили. Алипия отправили в ссылку в Новосибирскую область. Вероятнее всего в суровом сибирском крае он нашел вечное успокоение, этот страдалец за веру, пронесший сквозь революционные вихри России свой тяжелый подвижнический крест...

Почти через двадцать лет мне попалась в руки десятикопеечная (в буквальном и переносном смысле) брошюра эстонских авторов Сооп и Кескюла изданная

 

издательством «Эести Раамат» выпуска 1967 года мерзопакостная антирелигиозная агитка под названием «Куремяэский монастырь» с описанием жизни Пюхтецкого монастыря.

Если бы авторы не затронули имя Алипия, я бы умолчал об этом, с позволения сказать, «литературном произведении».

Уже в предисловии читатель получает соответствующее направление мысли. Тихая, трудовая обитель, по словам авторов, является « ... одним из немногих сохранившихся до наших дней оплотов религии, напоминающих о мрачных временах средневековья...»

А вот что они пишут о старце Алипии. Цитирую полностью:

«В 1949 году в Куремяэском монастыре был священником некий архимандрит Алипий. Во время Великой Отечественной войны этот священнослужитель находился в Туле, где руководил контрреволюционной группой, сеял панику среди верующих, восхвалял фашистские порядки и клеветал на Советскую власть. После отбытия срока наказания он вернулся в Куремяэский монастырь, чтобы получить отпущение грехов...»

Подошла зима 1949 года. В моем положении ничего не изменилось. Принял решение снова написать прокурору СССР. Хотя на первое заявление ответа я не получил, но решил спросить у него, доколе мне, невинному человеку, сидеть в тюрьме.

Но события опередили это решение.

В один из томительных дней меня вызвали с вещами на выход. «Либо переводят в другую тюрьму, либо отправляют куда подальше» – решил я, собирая вещи. Привели в тюремную канцелярию. Молоденькая служащая предложила подписать какую-то бумажку, в которой было сказано, что мне, на основании постановления Особого совещания при МГБ СССР от 26 ноября 1949 года, назначена ссылка в Красноярский край.

Снова заглазное решение, без всякой мотивации.

- За что, за какие преступления меня высылают? - был мой первый вопрос.

- Читайте, что написано. Мне известно не больше вашего…

- Но здесь ничего не сказано …

В ответ девушка промолчала и ручкой показала место, где надо было расписаться…