СОЗДАНИЕ ОСОБОЙ
РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНО-ДИВЕРСИОННОЙ ГРУППЫ
На построение и проверку я вышел в своей старой поношенной форме, а мысли были новые, возникшие сегодня так неожиданно и радостно. Моя новая парадная форма висела на плечиках на складе у каптенармуса.
За полчаса до построения меня нашел мой напарник по Ладоге Володя и рассказал, что в школе старый курсант, уже побывавший на каком-то задании-проверке, Михаил Денисов, по кличке Дубравин, подыскивает людей в какую-то особую разведывательно-диверсионную группу. Нужны ему двое хороших радистов, шофер и кочегар (по довоенной специальности). Радистами он хотел бы взять нас — как хороших, надежных и прошедших уже определенную проверку.
На следующий день после обеда, в так называемый час сна, мы встретились с Денисовым-Дубравиным, и он посвятил нас в задуманную им разведывательно-диверсионную операцию, которую должна выполнить возглавляемая им «особая» группа. До войны Денисов окончил энергетический техникум в Архангельске, работал энергетиком на ТЭЦ, которая дает энергию на многие заводы Архангельской области, и в том числе на завод, изготавливающий подводные лодки для Северного военно-морского флота. Идея Денисова состояла в том, чтобы, устроившись работать на ТЭЦ вместе с кочегаром из этой «особой» группы, вывести ТЭЦ из строя всерьез и надолго. Эту идею он изложил в своей докладной на имя фрегатен-капитана Целлариуса, который одобрил ее и разрешил подбирать людей из курсантов школы.
Целлариусу эта идея понравилась еще и потому, что сам он был морским офицером (капитан первого ранга), и подчинялся
он тоже морскому офицеру, адмиралу Канарису, возглавлявшему всю немецкую военную разведку Абвера. Ослабив советский флот в Баренцевом и других северных морях, Абвер сразу усилил бы действия немецкого флота, особенно подводных лодок, которых в северных морях у немцев было уже несколько флотилий, так как если раньше планом Гитлера предусматривалась молниеносная война с захватом и Москвы, и Ленинграда уже в 1941 году и морскому флоту на севере не планировалось много операций, то теперь, в 1942 году, обстановка резко изменилась. С августа 1941 года началась поставка по ленд-лизу помощи Советскому Союзу для борьбы с фашизмом. Помощь эта осуществлялась из Англии, Исландии и США морским путем по Норвежскому, Баренцеву и Белому морям караванами судов с назначением в порты Мурманска и Архангельска. И она была не такая, о которой сообщало наше правительство через свое Сов-информбюро, — будто получено от союзников несколько автомашин «студебеккер», несколько танков, самолетов и продукты питания (мука, консервы). Николай Игнатьевич Виноградов, бывший командующий Северным ВМФ, адмирал, в своих мемуарах сообщает, как все было на самом деле:
«Караван «PQ-17» (так именовались в документах караваны) вышел из Исландии 27 июня 1942 года. В состав его входило 36 транспортов (больших судов). Эскорт составляли 19 боевых кораблей и 2 крупные группы кораблей прикрытия. Еще западнее острова Медвежий (половина пути до Мурманска) по распоряжению английского командования корабли были отозваны, а транспортам было приказано рассредоточиться и добираться до советских портов в одиночку. В результате до Мурманска и Архангельска сумели дойти лишь... 11 транспортов, 25 транспортов немцы потопили. В трюмах этих судов пошло на дно более трех тысяч автомашин, 430 танков, 210 самолетов, почти 100 000 тонн других грузов. Погибло 153 человека. И это все за один день!
А еще раньше, в конце апреля 1942 года, английский крейсер «Эдинбург» в Мурманском порту, взяв на борт 5,5 тонн драгоценного секретного груза, плату СССР союзникам за военные поставки — слитки золота с высшей пробой «9999», отправился во главе конвоя британских кораблей на запад. Но далеко от Мурманска крейсер не ушел: его торпедировала немецкая подлодка. Корабль остался на плаву, но потерял ход и управление. Чтобы ценный груз не достался фашистам, командир конвоя — английский контр-адмирал приказал затопить крейсер. Сорок
лет пролежал «Эдинбург» на дне Баренцева моря. В октябре 1981 года золото вернулось на родину: 2/3 — России, 1/3 — Англии, за исключением платы фирме-спасателю».
Эти факты, свидетельствующие о громадном ущербе, наносимом действиями немецкого подводного флота, были никому не известны.
И Денисов предложил мне войти в его диверсионную группу, которая должна была вывести из строя ТЭЦ, остановить производство подводного флота и ремонт неисправных подводных лодок. Заманчивая задача для немецкой разведки! Но... насколько она выполнима? Этот вопрос я задал Денисову.
— Вот это уже деловой разговор! — ответил он. — Это уже не болтовня пустая, а серьезное обсуждение вопроса. Это мне нравится. А то некоторые, еще совершенно не представляя себе серьезности задачи, говорят: «Давай, Миша, забирай меня отсюда!» Я понимаю, что многие уже хотят что-то делать, а не петь этот надоевший всем гимн о героическом «Варяге».
— Ты знаешь, Михаил, твое предложение не простое, оно и заманчивое, но и трудно выполнимое, опасное. Надо нам с Вовкой подумать, посоветоваться.
— И опять хорошо! Не с бухты-барахты, а подумать! Я только вот что еще хочу сказать: в докладной я не только изложил шефу довольно подробно все, но и сразу поставил вопрос о том, чтобы наша группа была изолирована от общего состава, пока хоть отдельной комнатой, и никаких занятий по расписанию нам не надо. Мы будем обдумывать варианты нашей легенды. Целлариус не только согласился с этим, а даже похвалил за предосторожность и определенную секретность. Договариваемся так: думайте, советуйтесь 24 часа, а завтра, в это же время встречаемся и решаем! Есть только просьба — никому ничего не рассказывать!
Оставшись с Вовкой вдвоем, поразмыслив и обдумав, решили — даем согласие, а дальше будет видно, что делать. Во всяком случае, переброска через линию фронта обеспечена, а уж когда приземлимся на родную землю, сразу решим, что делать — в зависимости, конечно, от места приземления и всей окружающей обстановки. Особенно важно, чтобы в ближайшем населенном пункте был телефон.
Через несколько дней нам было предоставлено другое местожительство. В стороне от главного здания — усадьбы находился небольшой одноэтажный домик, в котором когда-то, вероятно, жила прислуга. До революции усадьба-дворец принадлежала
важному сановнику. В этом маленьком домике было три комнаты и кухня с настоящей русской печью. Кухня пустовала, а в комнатах стояли застеленные кровати. Скорее всего, этот домик служил гостиницей. Пока же его заняли мы — пять человек «особой» группы: Михаил Денисов-Дубравин, Владимир Фомин-Борисов, Петр Борин-Морозов, Алексей Федоров-Абрамов и я. Петр Борин-Морозов был приличным радистом и до войны работал журналистом в газете «Советская Эстония». Находясь в командировке на острове Даго, на третий день войны, 25 июня, оказался в плену — он был в полувоенной форме, и его без рассуждений бросили в лагерь военнопленных. Петя был немногословен, всегда серьезен и задумчив. Волосы у него были подстрижены бобриком, и лицо напоминало мордочку ежика. Иногда мы его в шутку называли «ежиком», но ему это не нравилось, и мы перестали его злить.
А вот Леша Федоров-Абрамов был простым добрым парнем, первоклассным шофером. В автобатальоне он учил солдат-курсантов практической езде на автомашине. В первые же дни войны все автомашины батальона были предоставлены в распоряжение высокого военного и гражданского начальства, а Леша, оказавшись без машины, попал в плен, как и большинство солдат на острове Эйзель и Даго. Лицом он был очень похож на артиста Игоря Ильинского, но юмором не отличался.
Несколько дней мы все, кроме Денисова, перечерчивали карту Архангельска по несколько раз в день, так что могли по памяти ее воспроизвести со всеми достопримечательностями, кроме дальних мелких улиц и переулков. Мы изучили Архангельск, как будто мы родились там и жили всю жизнь, разгуливая каждый день по его улицам. Кроме самого города, вычерчивали его окрестности: Соломбалу, Цигломень, Исакогорку, Бакарицу и др.
Денисов в школе был на особом счету, имел справку-папир о разрешении быть в Таллине ежедневно, и он эту возможность использовал на все сто. Остальные курсанты увольнительные получали два раза в месяц, иногда и один раз, а так как в любых организациях всегда есть нарушители, то постоянно были и взыскания.