ДВОЕ

 

Около тысячи заключенных пригнали в осеннюю тундру. Далеко-далеко, на фоне голубого неба виден Уральский хребет. А ощущение — будто все мы попали под стеклянный колпак. Голоса стали глухими... Так бывает, когда проснешься и видишь, что выпал глубокий снег.

С первой судимостью... Как мне быть, Господи?! Забьют и похоронят... Север — голубая могила. На каждом лице можно прочитать: „Ты умри сегодня, а я завтра...» Прости меня, мама, что я посчитал себя взрослым и сделал самостоятельный шаг. Здесь никто не думает, как остаться человеком. Выжить бы. Еще на Ярославской пересылке громко говорил всем Иван Самара: «Бегите здесь!.. Увезут на Север — оттуда не уйдешь. Там смерть хозяйничает...»

А песню-то все знали... Даже любили петь ее... Заболеешь, братишка, цингою, И осыплются зубы твои...

Поникли стриженые головы. С тревогой смотрят на толпу начальства. Угольным шахтам нужны крепкие люди. Инта. «Первый горный». За высоким забором видны крыши бараков. На одной из крыш появился человек в синем комбинезоне:

— Откуда этап, мужики?!

Никто не отвечает на этот вопрос. Молчит тысяча.

— Люди есть?!

— Есть! Двое!

Этих двоих все знают по Ярославской пересылке. Золотые карманники. Безобидные люди. Не отнимут и не зарежут. Они считают, Что надо так сделать, чтоб человек думал, что он где-то потерял свой кошелек.

А мне не дано было знать, что я побываю во всех тюрьмах моей милой Родины, во всех штрафных лагерях, что я буду знать всю эту «золотую россыпь» преступного мира до мельчайших подробностей... Господи! Прости, если убавлю где, рассказывая...