ВОСПИТАНИЕ

 

Однако, в мое время сирот стало так много, а крестьянство было так разорено и разрушено, что вариант бабы Тани был практически неосуществим: крестьяне и своих-то детей не могли спасти от голода. Да государство и не было заинтересовано в нашем устройстве в семьях. Я думаю, оно проводило над нами огромный эксперимент по выращиванию человека советского будущего. В детском доме были идеальные условия для этого.

Почему? Да потому что семья, какая бы она ни была, даже дурная, сознательно или бессознательно влияет на ребенка и одновременно ограждает его от влияний, которые чужды ей самой. В каждой семье существует свой микроклимат, связанный с отношениями между родителями, с естественной привязанностью ребенка к родителям, с разговорами дома. Мир, окружающий ребенка в семье, гораздо шире нашего детдомовского мира. Лишенные естественных связей и привязанностей в мире, мы были как бы большим белым листом, на котором можно было писать: человек социализма. Микроклимат у нас был постоянный и единственный — советский.

Вот простой пример. Придет ли в голову отцу или матери повести ребенка на экскурсию в тюрьму? Разве только какому-нибудь надзирателю из прилагерного поселка, но там микроклимат совсем особенный — лагерный... А нас водили. Я был, кажется, во втором классе, когда нас повели на экскурсию в Покровскую тюрьму. Она и до революции там была, и теперь стоит. Привели нас к какой-то стене, впустили в какую-то дверь, и мы увидели там... цветники. Представляете? На дворе конец тридцать шестого или начало тридцать седьмого года, а нам показывают в тюрьме цветники. Водили нас и в камеры — пустые, как в музее. Ну, а что детям? Помню, мне очень интересно было: издали видим — сидят какие-то люди, что-то делают. Говорят — заключенные... Я даже представить себе не могу, зачем нас туда повели. Жена говорит: чтобы показать тебе твою будущую жизнь.

 

Но это неправда, в таких хороших тюрьмах я никогда не сидел... По ходу экскурсии нам объясняли: видите, дети, советская власть не наказывает преступников, она их перевоспитывает... Для этого, вероятно, и водили. Я и потом точно эти же слова постоянно слышал, даже когда меня к расстрелу приговорили, но заменили двадцатью пятью годами. Тоже "перевоспитывали", хотя все преступление было в том, что поймали меня на границе, когда я пытался бежать из Советского Союза.

Главная идея, которую нам всеми способами внушали, заключалась в том, что советская власть — самая лучшая и справедливая на свете. Ну, в этом нет ничего особенного; любая власть считает себя прекрасной и никогда не скажет, что она жестока или несправедлива. Так я и думал долгие годы: советская власть — самая лучшая, советский человек — самый прекрасный, мы — самые счастливые дети на земле. Я отлично помню, с каким энтузиазмом читал на школьном утреннике стихотворение Лебедева-Кумача:

Разносятся песни все шире

И слава гремит в вышине

О нашей единственной в мире

Великой советской стране.

 

По полюсу гордо шагает,

Меняет движения рек,

Высокие горы сдвигает

Советский простой человек.

И я с гордостью чувствовал, что и сам вырасту таким "советским простым человеком", и был совершенно счастлив. А как же иначе? Никто из нас не знал другой жизни. А нам с раннего детства повторяли: вы — самые счастливые дети в мире, никто, ни один ребенок на свете, не живет так счастливо, как вы. И никто, когда вырастет, не будет так счастлив, как мы, потому что мы окружены заботой и лаской нашего любимого вождя товарища Сталина. Нас учат, кормят, одевают, обувают — все потому, что нас очень любит советская власть и товарищ Сталин лично. И мы за все должны благодарить нашего любимого вождя. "Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!" — это было как молитва для нас. У нас создавалось представление, что, если бы не советская власть и не великий Сталин, мы, оставшись без

 

родителей — а нам ведь не объясняли, почему мы остались без родителей — мы бы вообще пропали. Живи мы в любой другой стране, мы бы пропали со свету, погибли от голода и холода. Только благодаря тому, что мы живем здесь, мы живы и так счастливы. А в капиталистических странах дети погибают, потому что с шести-семи лет им приходится идти работать на заводы и фабрики — их труд очень дешевый и они работают, пока не умирают от непосильного труда и голода... И мы, конечно, верили всему этому. Мы узнавали жизнь, учились думать и чувствовать — или наоборот, ни о чем не задумываться, а все принимать на веру — в детском доме. И все нравственные понятия мы получали из рук советской власти.

Есть у нас подруга, мать и тетка которой тоже выросли в детском доме. Они лет на десять-пятнадцать старше меня и попали туда в начале двадцатых годов, потому что их родители умерли в деревне от голода. И вот, прожив уже довольно долгую жизнь, многое пережив и повидав, они так и остались в убеждении, что всем обязаны советской власти, что не будь ее, они обязательно умерли бы от голода, не увидели бы никакого просвета в жизни и не получили бы образования. "Нам все дала советская власть" — вероятно, они так и умрут в этой уверенности. И почему-то им не приходит в голову, что, не будь советской власти, их родители не умерли бы с голоду в деревне, а сами они выросли бы в нормальной деревенской семье, а не в детском доме. Мне кажется, большинство детдомовцев так и осталось в конце концов при этих понятиях — а как же иначе? То, что в тебя вдолбили в детстве, нелегко потом выдавить из души, а нам в разных видах и по любым поводам внушали:

Я другой такой страны не знаю,

Где так вольно дышит человек!

Но и это еще не самое страшное зло. Гораздо страшнее и безнравственнее было то, что одновременно нам внушали: все вокруг враги, враги засылают к нам своих шпионов, чтобы подорвать и погубить нашу прекрасную страну. И мы всегда должны быть начеку. Враги, враги, враги, враги... На врага, против врагов, о врагах... Домашнему ребенку легче, у него полно родни; он знает: дядя Петя — мамин брат, он друг, и тетя Маша, папина сестра — друг, а уж бабушки-дедушки — лучше и добрее нет людей на свете. А у нас

 

кто был? Марьи Иванны да Иваны Петровичи, которые довольно часто меняются. Мы им, конечно, верим, как верят дети взрослым, а они-то нам и объясняют, что весь мир кишит врагами. И началось это очень рано, с самого поступления моего в детский дом. В нас воспитывали бдительность и недоверие ко всему на свете. Нам очень повезло, что мы родились в стране, где произошла революция, давшая всему народу счастье. Но надо быть всегда настороже, потому что враг не дремлет, он всеми способами хочет это счастье разрушить.

Так с раннего возраста советская власть формировала из нас людей, которые ей были нужны, которые пошли бы за ней без оглядки.

 

Пионеры охраняют урожай

 

Пятигорск. 16 июня. (Корр. "Правды"). В колхозах Солдатско-Александровской МТС (Сев. Кавказ) организовано 25 наблюдательных вышек для легких кавалеристов. На полях уже дежурят 19 пионерских звеньев. Пионеры Чарлыгин и Пискунов задержали колхозницу Дарью Протасову, которая нарезала на полях колхоза 13 килограммов колосьев ячменя. Протасова саботировала работу в колхозе и предпочла воровство честному труду.

Правда, 17 июня 1934 г.