Милицейский пальчик

 

Второе дело, которое мне передал С.О.Зурабов, он тоже считал безнадежным.

Сергей Г., окончивший Рязанскую школу ВДВ, находился в гостях у приятеля, с которым ранее вместе служил в наших миротворческих частях в Югославии, и отмечал отъезд еще одного их друга в часть.

Естественно, ребята выпили, попели песни, вспомнили армейские будни. Парень, уезжавший на службу, отправился к месту сбора, а Сергей и его приятель — хозяин дома, стоя на балконе последнего этажа дома, решили проводить его салютом из детских хлопушек, тех, что продавались перед Новым годом в каждом ларьке.

 

В это время со двора дома раздались ругань и угрозы со стороны неизвестных мужчин, которые предложили Сергею и его приятелю спуститься вниз. Сергей набросил на себя куртку, в кармане которой лежал открытый перочинный нож, и побежал по лестнице вниз, полагая, что во дворе ругаются соседи по дому, чтобы перед ними извиниться.

Как только Сергей вышел из подъезда, на него набросились двое мужчин, повалили на землю, заломили ему руки за спину, надели наручники и начали бить, обшаривая карманы. О том, что эти мужчины — работники милиции, Сергей узнал из их разговоров, лежа на земле в наручниках. Вызванный соседями наряд милиции забрал Сергея в ближайшее отделение, где ему было предъявлено обвинение в применении насилия в отношении представителей власти.

Основным доказательством виновности Сергея были показания потерпевших милиционеров и резаная рана на пальце одного из них, которую, по их словам, нанес ему Сергей, напав на них с ножом в руках.

Дело рассматривала член Мосгорсуда Т.М.Яичкова. Увидев меня, она очень удивилась:

— Раньше какие мы с вами дела рассматривали! Помните дело плодоовощной базы?

Я его, конечно, помнил. По этому делу она приговорила одного из подсудимых к смертной казни. Вот это были дела! А это что за дело!

И она, признав Сергея Г. виновным в применении насилия к представителям власти, приговорила его к самому мягкому по данной статье наказанию — штрафу в минимальном размере. К тому же Сергей Г. попадал под амнистию, как орденоносец. Поэтому Т.М.Яичкова, встретив меня через несколько дней в канцелярии суда, где я знакомился с протоколом судебного заседания, была удивлена моим намерением кассировать ее приговор.

— Делать вам нечего!

Однако мне, во-первых, и правда нечего было делать. А во-вторых, я хотел еще раз убедиться в некотором изменении нашей судебной практики и подал кассационную жалобу.

Определением Судебной коллегии Верховного суда РФ от 25.02.98 г. по докладу и под председательством члена Верховного

 

суда З.Ф.Галлиулина приговор был отменен с прекращением дела производством за отсутствием состава преступления в действиях моего подзащитного.

Уверен, что несколько лет тому назад кассационная инстанция никогда не стала бы вообще вникать в такое дело.

И вот после этих двух своих дел я впал в эйфорию. Значит, все эти разговоры о судебной реформе, о новой судебной практике — не пустой звук. Следующее дело дало моей эйфории дополнительный импульс.