ЗА ГРАНИЦЕЙ
Вот и граница. Канавка с водой, пограничный столб. Последний русский солдат...
И тут же рядом уже начинается новый мир...
Во френчах защитного цвета стоят латвийские солдаты. Один из них играет с большой лохматой собакой. В первый раз за всю свою жизнь покидаю родину, да еще при каких обстоятельствах!
Новое, странное, острое чувство наполняет душу — чувство изгнания...
Вагон сразу оживляется. Одна женщина, молчавшая до тех пор, начинает вовсю бранить российские порядки и выражать свое удовольствие по поводу приезда в «культурную Европу». Пытается вовлечь и меня в эту своеобразную радость, но она непонятна мне... Ведь я не бегу из России, я предпочел бы остаться в ней... Она и такая мне дорога!
Да и Европа не очаровывает меня.
Ночью хочется пить... Выхожу на станцию... «Воды нет... Не угодно ли пива?» Так и пришлось до Риги протомиться жаждой, ища глотка воды.
Нет, уж лучше наша обыкновенная «вода для питья», которой сколько угодно есть на самой захудалой станции. Мне особенно симпатично было запрещение всякой торговли алкоголем, действовавшее в то время в РСФСР (заведенное еще при старом строе, во время войны).
В Риге читаю в местном Университете по-русски лекцию для студентов на тему «Смысл жизни». Встречаю русских друзей. Все это делает еще мало чувствительным переезд на чужбину.
Из Риги еду в Прагу через Польшу. Ночью проезжаю Гродно, город, в котором я прожил 17 лет — до 1913 года. Здесь прошли мои гимназические годы (от 5 до 8 класса), сюда я приезжал на каникулы из Петербурга, где учился в Университете. Здесь же шесть лет был преподавателем в гимназиях — женской и мужской. Несколько последних лет я преподавал в той же мужской гимназии, где некогда учился сам, и даже с некоторыми из тех преподавателей, которые учили меня.
Поезд подошел к станции Гродно ночью. На платформе, мокрой от дождя, прогуливались щегольски одетые польские офицеры.
Трогаемся дальше. Через окно вглядываюсь в предутренний сумрак... Едем через мост. Вон Бернардинский костел, форштадт, маленькая русская (Владимирская) церковка... Сколько воспомина-
ний далекого детства теснится в душу!..
Золотое время преподавания русской литературы юношам и девушкам, так чутким к идеализму.
Ученический журнал, литературные и евангельские кружки среди молодежи, хождение в летнее время по деревням в качестве книгоноши Св. Писания в костюме простого рабочего...
Вот и Прага... Старые друзья, близкие еще с 1904 г. по христианскому студенческому кружку в Петербурге, встречают меня на вокзале.
Как хорошо найти друзей и братьев по духу в чужом городе! Я шутя говорил им: «Меня выбросили через окно, но ваше гостеприимство подложило мне перину на мостовой». «Бог вникает во все дела их!» Впрочем, что я говорю? Прага мне не чужой город. Еще в детстве я увлекался житием Яна Гуся, поборника Евангелия, веру которого не могло победить и пламя костра.
Вот он стоит на Staromestskem namesti, иссеченный из камня, с благородным смелым челом, подъятым к небу. «Hiedej pravdu, slys pravdu, uC pravde, miluj pravdu, prav pravdu, bran pravdy ai do snirti». («Ищи правду, слушай правду, учи правде, люби правду, говори правду, защищай правду даже до смерти».) Этим заветом он ободряет меня с высоты своего каменного подножия...
Какое счастье знать правду! Лучше с ней умереть, чем без нее жить. Лучше страдать за правду, чем мучиться незнанием правды или изменой ее заветам.